крошки, мелкие монеты…И понимаем, что по всем приметам,
по верным знакам завтра будет лучше.
Взметнется чайка. Вскрикнет буревестник.
Качнется лодка, сонно клюнув носом.
И мы поймем, что мы сюда вернемся.
И мы поверим, что вернемся вместе.
Едва только время стопчет все стрелки
и резко замедлит шаг.
Потянется вечер, тоненькой струйкой
Прольется моя душа.
Послышится шепот сбивчивый, странный
о маленьком доме, где
бездарный художник с ветром в кармане
и парусом на холсте,
где воздуха мало, времени мало,
и комнаты так тесны,
что мало надежды выкроить место
для женщины рядом с ним…
Закончится вечер. Шепот прервется.
Заметит ли кто-нибудь,
что время тяжелой поступью снова
отправилось в дальний путь?..
Я помню хрупкий голос твой
с едва заметной трещиной.
Ты медленно унес его
на край земли. И там
ты робко опустил его
к ногам прекрасной женщины,
чем заслужил согласие
и кофе по утрам.
Пока вся пыль уляжется
во впадины хрустальные…
Пока весь свет нацедится
в фарфоровую тьму…
Пройдет так много времени,
что все обиды старые,
что все обиды глупые
не вспомнить никому…
Мне снился сон. Над медленной рекой
стоял туман. И тишина стояла.
И даже одержимый расстояньем,
уставший ветер стих. Вдоль берегов
шел частый дождь. И там, где пелена
редела, бледно проступали дали,
виднелся силуэт. Я угадала,
что это ты уходишь от меня.
Утонувшие в памяти разные города…
Домики, садики, вялотекущее время…
Долгота – словно трещина. Будто бы шов – широта.
Чашечка кофе на завтрак. К ужину пончики с кремом.
Вечереет. На площади светятся фонари…
Тесная лавочка, где и напишется повесть
о далекой провинции, где каждый день до зари
долго на шумном вокзале ждет нас какой-нибудь поезд…
«Босая нога утопала в ковре…»
В ковре утопает босая нога.
Во тьме города утопают.
Плывущие мимо ветра иногда
пески оставляют на память.
Еще в Самарканде не ночь, но уже
так тихо, спокойно, пустынно.
И так непривычно светло на душе
при виде привычной картины.
Астральный орнамент, майолика, синь
и золото, звездная россыпь.
Стекаются в город вчерашние сны
и нового зрителя просят.
Впускают их в дом свой радушно, тепло
всегда полусонные сарты.
Предложат на ужин шербет с пастилой.
Попросят остаться до завтра.
Обычная ночь – ни любви, ни тоски,
ни
