в Королевских военно-воздушных силах.
– Зачем?
– Наверное, ему нравится.
– Как вы думаете, он состоит в Национальном географическом обществе?
– Сам хотел бы знать.
– Он был бы очень полезным членом Общества. Он из тех, кого туда охотно принимают. Я был бы счастлив дать ему рекомендацию, если вы считаете, что его примут.
– Думаю, примут.
– Я уже давал рекомендации – одному ученому из Веве и своему коллеге из Лозанны, и оба были избраны. Наверняка в Обществе обрадуются, если я выдвину полковника Лоуренса.
– Прекрасная идея, – сказал Харрис. – Вы часто здесь бываете?
– Я прихожу сюда выпить кофе после обеда.
– Вы преподаете в университете?
– Я больше не являюсь действующим профессором.
– А я просто жду поезда, – сказал Харрис. – Еду в Париж, а оттуда, из Гавра, на пароходе – в Америку.
– Никогда не бывал в Америке. Но очень хотел бы побывать. Возможно, когда-нибудь приму участие в съезде Общества. Был бы очень рад познакомиться с вашим отцом.
– Уверен, что он тоже был бы рад знакомству, но он умер в прошлом году. Застрелился, как это ни странно.
– О, примите мои искренние соболезнования. Уверен, что для науки эта утрата была таким же тяжелым ударом, как и для его семьи.
– Наука перенесла ее на удивление мужественно. – Вот моя визитка, – сказал Харрис. – У него были инициалы Э. Дж., а мои – Э. Д. Уверен, что он был бы рад с вами познакомиться.
– Мне тоже было бы чрезвычайно приятно.
Джентльмен вынул визитку из бумажника и вручил ее Харрису. На визитке значилось:
Д-р Сигизмунд Уайер, доктор философии,
член Национального географического общества,
Вашингтон, Округ Колумбия, США
– Я буду очень бережно хранить ее, – сказал Харрис.
Ожидание
Мы еще лежали в постели, когда он вошел в комнату затворить окна, и я сразу увидел, что ему нездоровится. Его трясло, лицо у него было бледное, и шел он медленно, как будто каждое движение причиняло ему боль.
– Что с тобой, Малыш?
– У меня голова болит.
– Поди ляг в постель.
– Нет, я здоров.
– Ляг в постель. Я оденусь и приду к тебе.
Но когда я сошел вниз, мой девятилетний мальчуган, уже одевшись, сидел у камина – совсем больной и жалкий. Я приложил ладонь ему ко лбу и почувствовал, что у него жар.
– Ложись в постель, – сказал я, – ты болен.
– Я здоров, – сказал он.
Пришел доктор и смерил мальчику температуру.
– Сколько? – спросил я.
– Сто два.
Внизу доктор дал мне три разных лекарства в облатках разных цветов и сказал, как принимать их. Одно было жаропонижающее, другое слабительное, третье против кислотности.
