тском пространстве: лидер интеграции или партнер поневоле?
Внешняя политика России на постсоветском пространстве определяется интеграционными устремлениями, и нет сомнений, что эта направленность сохранится в период нового президентства. События последних лет, прошедших со времени глобального финансово-экономического кризиса 2008–2009 гг., неожиданно вдохнули новое дыхание в попытки Кремля консолидировать вокруг себя хотя бы часть территории, которую некогда занимал Советский Союз. А ведь еще совсем недавно казалось, что Москва окончательно утратила инициативу в борьбе за влияние на постсоветском пространстве. Содружество Независимых Государств (СНГ) как самое крупное межгосударственное объединение в регионе постепенно угасало: со временем даже протокольные саммиты на высшем уровне, к которым, строго говоря, и сводилось его функционирование, посещало все меньше лидеров постсоветских стран. Другие интеграционные проекты (ЕЭП, ОДКБ, Таможенный союз, ЕврАзЭС) так и не удалось развить до уровня эффективно действующих международных организаций. Но кризис внес в устоявшиеся тенденции серьезные коррективы.
Для стран, находящихся в европейской части постсоветского пространства, рухнула, по крайней мере на обозримую перспективу, надежда на интеграцию в Европейский союз. Суровая действительность вынудила отказаться от представления о «европейском выборе», которое, в сущности, строилось на мечте о том, что скоро должен прийти богатый германский или французский инвестор и «вытянуть» страну на уровень высоких западных стандартов развития и потребления. США максимально прагматизировали свою политику на постсоветском пространстве. Они отказались от бушевской стратегии продвижения демократии на восток и сосредоточились на сохранении присутствия в тех немногочисленных точках региона, которые важны с точки зрения глобальных интересов США в сфере безопасности. Что же касается Китая, то, несмотря на его растущую экономическую мощь и все более активное присутствие на постсоветском пространстве, перспектива иметь Поднебесную в качестве основного внешнеполитического партнера пока не вызывает энтузиазма у расположенных здесь стран. Таким образом, Россия, которая смотрит на постсоветское пространство сквозь призму геополитического соперничества, оказалась в ситуации, когда она может не опасаться конкуренции со стороны других глобальных акторов.
В свою очередь и для некоторых постсоветских государств Россия в силу разных причин оставалась, хотя и не обязательно желанным, но единственно возможным партнером, на чью помощь они могут опереться. Так, Армении Москва продолжала предоставлять «зонтик безопасности», значение которого еще более усилилось, поскольку попытки нормализации армяно-турецких отношений провалились, а при этом напряженность вокруг Нагорного Карабаха не только не ослабевает, но даже усиливается. Для таких стран, как Киргизия и Белоруссия, исключительно важное значение имеет экономическая помощь, которую они получают со стороны России. Да и в ряде других стран, чьи правительства по-прежнему предпочитали воздерживаться от решительных шагов в направлении более тесного сотрудничества с Россией, ширилось понимание, что собственными силами, без участия в каких-либо интеграционных проектах, их государствам едва ли удастся добиться прогресса в социально-экономическом развитии и повышения уровня жизни своих граждан. Все эти процессы происходили не из-за того, что Россия внезапно оказалась уж очень привлекательной для жителей стран-соседей по постсоветскому пространству. Просто эти страны обнаружили, что иные внешние альтернативы нереалистичны. Попытки самостоятельно выбраться из трясины посткоммунистических реалий с их системной коррупцией, произволом чиновничества и социальным неравенством, напоминающим африканские государства, так ни к чему и не привели, причем даже там, где эти попытки происходили в форме революционной смены власти на фоне массового стремления покончить с советским прошлым.
Таким образом, для России возникли очень благоприятные, а возможно, даже уникальные условия для реализации ее интеграционных устремлений. Иное дело, что далеко не все страны интересовали Москву в качестве потенциальных партнеров по интеграции. Но и для России в нынешнем посткризисном мире значимость интеграционных проектов существенно выросла. Кризис 2008– 2009 гг. показал ограниченность российских возможностей: стало очевидно, что, опираясь на имеющиеся ресурсы, России будет крайне сложно сохранить за собой важную роль в мировой политике в первой половине XXI в. Для того чтобы чувствовать себя уверенней на международной арене, российскому руководству нужно представлять не только себя, но говорить от имени группы государств, решивших создать общее экономическое пространство, и проводить согласованную политику в сфере безопасности и внешнеэкономических связей.
Именно поэтому в последние годы Кремль так активно продвигал проект Таможенного союза и прилагал немалые усилия по укреплению ОДКБ, одновременно заботясь о расширении функций этой военно-политической организации. А в 2011 г. было анонсировано создание новой международной организации – Евразийского союза с участием России, Казахстана и Белоруссии. Судя по
