ах озона становился все более ощутимым.
Я бежала по улице с глухо бьющимся сердцем, хватая разбитыми в кровь губами холодный сырой воздух. Под ребрами кололо, но я не останавливалась. Туфли были мокрыми насквозь – я не видела глубоких луж, в которых слабо мерцал свет фонарей, не замечала грязи и прилипших к ней опавших листьев, не обращала внимания на пробоины в асфальте, а потому спотыкалась и едва не падала.
Я вообще ничего не видела. Слезы и страх застилали глаза. Я просто хотела скрыться в ночной мгле, спрятаться так, чтобы никто не нашел. Чтобы он не нашел.
Я бежала, бежала, бежала… И тень бежала за мной. В какой-то момент я поняла, что больше не могу. В это же время хлынул дождь, и крупные капли заскользили по моему лицу вместе со слезами. Нужно было спрятаться под какую-нибудь крышу, но я стояла посреди пустой дороги в незнакомом районе и не могла сдвинуться с места. Вокруг не было ни одной живой души, лишь где-то вдалеке слышались вой сигнализации да лай собаки.
Я стояла и не знала, что делать, а надо мной взрывалось небо серого октября. Дождь усилился и уже наотмашь бил по лицу, ветер трепал волосы, а я так и стояла под чужим черным небом. Меня охватила паника, стыд щипал щеки, словно мороз, а дыхание было все таким же тяжелым. По рукам ползли мурашки – в такую промозглую погоду я была одета в одно лишь платье, еще несколько часов назад красивое, а сейчас промокшее и порванное.
«Иди ко мне, малыш. Иди. Тебе понравится. Ну же. Я буду лучше, чем он».
Я тряхнула головой, прогоняя от себя его голос. Раз. Два. Три. Все хорошо. Выдохни. С огромным трудом мне удалось взять себя в руки. И я решилась – позвоню единственному человеку, который может мне сейчас помочь. Больше мне не к кому обратиться. У меня нет денег, чтобы отсюда уехать, – сумка с кошельком и верхняя одежда остались там, в той квартире. И там же осталась часть моей души.
Негнущимися пальцами я набрала номер, который знала наизусть, и прижала телефон к уху. Он ответил не сразу, через десять гудков – я считала их, закусив разбитую губу. У батареи всего несколько процентов. Пожалуйста, возьми трубку.
– Да, – раздался наконец сонный голос, и я облегченно выдохнула. – Дашка? Я сплю. Перезвони завтра, а?
– Н-нет, не клади трубку, – попросила я и добавила едва слышно: – П-пожалуйста. Пожалуйста.
– Эй, что с тобой? – мигом насторожился он, а я не выдержала и заплакала снова.
– Говори! Что случилось? Не молчи. Даша!
Я закрыла рот пальцами, чтобы не было слышно моих всхлипов.
– Даш, что случилось? Где ты? Тебя ведь нет дома, верно?
– Нет… он… он… понимаешь… я… к нему… пошла… – Мне не удавалось связать слова в дельные фразы. Было страшно и стыдно говорить о том, что произошло. Меня трясло от ужаса и отвращения.
Никто и никогда не предавал меня так.
– И? Ты была у него дома, так? Что случилось в… его квартире? – мягко спросил мужской голос, а я поняла, что это обманчивая мягкость. Обманный маневр. Он пытается понять, что со мной.
– Забери меня отсюда, – глухо попросила я и вновь зажала рот и нос ладонью. Рыдания рвались из груди, а губы до сих пор жгло. И щеку. И душу.
Больно, так больно… Почему это произошло? Что я сделала не так?
– Адрес, – только и сказал он, поняв, что я сейчас не в том состоянии, чтобы что-либо говорить.
– Я не знаю… – с трудом вымолвила я, боясь, что слезы вновь возьмут верх. – Не знаю, где я.
– Что вокруг? – не растерялся он.
– Дома. Яна пустыре между домами. Тут никого.
Дома, холод и тьма, изредка разбиваемая светом мерцающих фонарей. И дождь. Я даже не помню, как оказалась здесь. Просто бежала, не разбирая дороги.
– Иди к ближайшему из них, – велели мне. – И прочитай название улицы и номер. Поняла?
– Д-да. Только не клади трубку, – попросила я сбивчиво, не замечая, что иду по холодной луже, а порванное платье промокло насквозь.
– Не буду, – пообещал он. – Иди, девочка. Скажешь мне адрес, и я заберу тебя. Хорошо?
Раньше он никогда не называл меня так.
– Хорошо. – Мой голос был едва слышен.
Он продолжал говорить мне что-то успокаивающее, и я шла вперед, к свету высоких домов. Страх медленно отступал, и я перестала оглядываться каждые две секунды. Но сердце все еще норовило вот-вот выскочить из груди.
К ближайшему дому, вытянутому к темному небу свечой, с супермаркетом на первом этаже, я подошла через пару минут. Послушно назвала адрес и встала под выступающий козырек магазина. Он сказал, что сейчас приедет.
– Не бойся.
