методов на эти две группы, то с количественными методами ситуация относительно ясна – их мы можем определить как методы, основанные на аппарате математики [Muijs, 2004, p. 1–2], а вот основания качественных методов оказываются гораздо менее отчетливыми. Доступным решением было бы определить качественные методы «апофатически» – как «все остальное», как неколичественный анализ, как изучение данных, не оформленных в численном, измеримом виде. Такое определение трудно признать удовлетворительным, однако есть некоторые обстоятельства, вынуждающие говорить о качественных исследованиях именно так. В первую очередь причина этого – фрагментированность подходов к качественному анализу и их сопротивление попыткам выстраивания какой бы то ни было метапарадигмы [Denzin, Lincoln, 2005, p. xv].
Ввиду того что никакого определенного «катафатического» содержания в понятии качественные методы мы не обнаруживаем, привычное разделение методов на количественные и качественные имеет смысл пересмотреть. Как минимум стоит пользоваться термином качественные методы с осторожностью, в частности обращая внимание на тот факт, что если количественные методы основаны на математике, то у качественных методов таких «математик» вполне может быть несколько, и каждое из таких оснований будет давать нам отдельную группу методов.
Именно в поисках обществоведческих «математик» мы можем обратить внимание на семиотику, в ней мы можем усмотреть одно из методологических оснований качественных исследований в политике4. Поскольку, как было сказано выше, термин качественные методы довольно зыбок, предлагается далее вести речь именно о семиотических методах. Объем этой категории, пожалуй, может оказаться у́же, однако ее содержание будет гораздо более определенным.
Что же мы знаем о семиотике, и какие методы мы можем отнести к семиотическим? Обычно семиотикой называют науку, занимающуюся изучением знаков, знаковых систем (языков) и целостных совокупностей знаков (текстов). При этом понятия знак и текст рассматриваются в максимально широком значении. Текстами именуются отнюдь не только фрагменты устной или письменной речи на естественных языках, а вообще любые результаты осмысленной деятельности. Семиотика, таким образом, оказывается тем фундаментальным инструментом, с помощью которого мы можем описать не реальность, но действительность [Ильин, 2009, с. 186–189], не Плерому, но Креатуру [Jung, 1967; Бейтсон, 2000]. Она позволяет протоколировать эффекты, вызванные различиями, которых нет в универсуме реальности – в плеромном мире неразграниченных материальных сил и импульсов, но которые при этом являются существенными и значимыми для универсума действительности – мира, творчески освоенного и осмысленного человеком.
Семиотика – инструмент изучения мира, существующего в сознаниях: в нашем собственном сознании и в сознании Другого. Именно по этой причине мы можем говорить о ней как об аппарате, подходящем для гуманитарных и общественных наук. И, конечно, политология не является здесь исключением.
Семиотика также есть средство исследования миров разной модальности: миров возможных и невозможных,
Подробнее о других возможных методологических основаниях (органонах) – таких, например, как морфология и математика, – см.: [Ильин, 2014; Кокарев, 2014; Круглый стол… 2014; Авдонин, 2015].
