словно мать на сына-врунишку. Ее перебил коренастый мужчина, который заговорил первым.
– Спасибо вам за спасение. Чем мы можем отплатить?
– Не знаю. Разве что накормить.
– Что ж, пойдемте! – мужчина повеселел. – Меня зовут Мил. Я староста деревни.
Мил повел спасителей в самый большой дом. Первый этаж был сложен из неотесанных камней, а над ним возвышался сруб из потемневшего дерева. Окна с белыми ставнями и наличниками в красном переплете смотрелись празднично. На двери висел охранный знак в виде рыбы-солнца. Широкое светлое деревянное крыльцо со свежими царапинами чуть скрипнуло под ногами хозяина.
– Заходите! – сказал Мил, толкая выщербленную ветрами резную дверь.
Лиара не торопилась переступать порог. Она рассматривала окружение. Слева от крыльца начинался сарай или скотный двор, на воротах и стене которого сушились сети. Справа в бочке стояла мутная вода. Скорее всего, дождевая.
Из дома пахло копченой рыбой, хлебом и коровой. В коридоре висели упряжь, снасти и какие-то неизвестные инструменты. Ветер качал деревья, сквозь которые просвечивало солнце, а по чистым половикам на ступеньках прыгали световые пятнышки, от которых стало по-летнему тепло и уютно.
– Волки могут вернуться, – произнесла Лиара, заходя в дом и разуваясь. – Мы лишь поджарили одну стаю, но я видела их гораздо больше, правда, на севере.
– Тогда нужно побыть здесь какое-то время. Я не хочу оставлять всех в беде, – отозвался Дрэго, перебираясь через высокий порог.
– Дела в дверях не обсуждают. Поговорим после обеда, – произнес Мил и пошел в избу.
От его шагов скрипнули половицы.
– Как скажете, – пробормотала Лиара.
– Эх, надо отдохнуть, хозяин прав.
– Наверное.
«Как можно говорить об отдыхе в такой день? – подумала бывшая тень, поднимаясь по ступенькам. – Что, если это мы привели сюда хищников? Может, стоило дать бой раньше?»
Вместе с сестрой Дрэго зашел в комнату. Он выбрал широкий табурет из обточенного морем темного дерева и забрался на него. Это далось с трудом, ибо задняя лапка болела, а крыло не позволяло взлететь. Зато теперь дракончик никому не мешал и чувствовал себя в безопасности от быстро перемещающихся ног.
На соседний табурет села девочка, та самая, что первая заметила дракончика. Щеки ее горели, а в темных глазах светились лукавые искорки. Она что-то хотела сказать, но сорвалась с места и побежала к матери, которая ловко ворочала горшки в печи. Еще одна дочь, легкая и быстрая, расставляла миски и чашки. Под светлым платьем скрывались пышная грудь и широкие бедра. Из косы выбилось несколько прядок кудрявых темно-русых волос. Карие глаза и нос были точь-в-точь как у Мила. Она тоже поглядывала на дракончика с любопытством и молчала.
Лиара подошла к братику, наклонилась и прошептала:
– Потерпи
