но Авель догнал его.
– Подожди, оближу. И никому не говори, что это я прокусил тебе ухо. Скажи своей матери, что зацепился за колючки. Авель слизнул кровь с пораненного уха и блаженно закрыл глаза.
– Отче, да он же сглотнул эту кровь, а не выплюнул. «Сплюнь, сплюнь», – кричал я. Но я, ангел, я не могу ни кричать, ни плакать, так чтобы меня слышали человеки. Меня могут слышать только ангелы, духи и божества. Я осознал, что это был роковой глоток, не только для Авеля. Это был глоток духовной смерти для всех человеков, которые произойдут от Авеля на Земле. Я знал, что в крови всякого существа, сотворенного Тобой, всего, что имеет дыхание, живет его душа. Знал это и Авель, ибо об этом рассказывали ему и Ева, и Адам, и Каин.
Авель воровито озираясь и причмокивая, приблизился к льву, как-то по-кошачьи. В глазах его загорелся тот самый холодный, лютый блеск убийцы, который заразит все живущее на Земле смертью; ради удовольствия, ради власти сильного над слабым. – Давай залижу твою рану, – как-то елейно и почти униженно произнес Авель и с наслаждением стал слизывать кровь с уха льва, а потом и с травы на которую упала кровь. Прикоснувшись своими губами к крови, он прикоснулся своей душой к душе безвинного зверя. Своей жаждой господства заразил чистую душу зверя, который, до той поры, питался только плодами древесными, ягодами и кореньями, чем питалось все живущее на Земле, имеющее дыхание жизни в груди. Лев инстинктом почувствовал, что это лобызание – это не служение человека-господина, а грозная опасность, и не только ему.
– Не надо, не надо, господин, – прохрипел лев, и прижимаясь к земле уполз в кусты.
Авель стоял, облизываясь, закрыв глаза от удовольствия. Он очнулся, и озираясь посмотрел; никто ли не видел, что он напился крови брата, забрал в себя часть души его. Авель не осознал, что стал вампиром и заразил душу зверя, жаждой чужой крови.
Отныне, ради торжества плотской силы, все живущее станет, по образу и подобию человеческому, упиваться кровью и плотью братьев своих. Эпидемия жестокосердия безмерно зальет кровью Землю. И все живое, кто имеет лапы и когти, подобные лапам и пальцам, станет поедать всех, кто имеет рога и копыта. И все звери станут плотоядными. И только некоторые из зверей, живущих на деревьях, останутся верными своей пище – травоядными.
Глава 8. Сын подобный льву, но сын человеческий
И не заметили ни Адам, ни Ева, ни Каин, как из капризного, властного отпрыска вырос сильный, смелый и жестокий Авель. Нравился он Адаму своей статью, спокойным и надменным взглядом, черных дерзких глаз. Когда говорил он, то всегда смотрел как бы поверх головы собеседника, но казалось, что говорит он не с Земли, а с небес. И голос его был, как у молодого льва – басовитый и самоуверенный, не допускающий возражений. Говорил он спокойно, уверенно, делая паузы и ударения в точно выверенных местах. Собеседнику казалось, что Авель знает все, и говорит
