возле жены, но к утру она, не приходя в сознание, скончалась. Он не мог в это поверить, ведь всё так было хорошо. В тот же день, похоронив жену недалеко от хижины, не находя себе места от горя Брэн стал собирать вещи, что бы отправиться в путь. Вдруг на полу возле лежанки он увидел знакомый кулон с цепочкой. Брэн всё понял, это была она, под видом старухи, она – Тэрва. Он бросился к её дому с одним лишь желанием разорвать её. Ворвавшись внутрь дома, он увидел, что Тэрва сидит в глубине в облаке лёгкого дыма и обворожительно улыбается. Сделав несколько шагов навстречу, Брэн почувствовал нарастающую тяжесть в ногах и шум в голове. В глазах всё плыло. Добравшись до Тэрвы, он смог лишь прошептать: «За что?», и потерял сознание.
Очнулся Брэн от поцелуев. Губы Тэрвы скользили по всему его телу, ему было очень хорошо и на душе было легко и беззаботно. Он совсем забыл, зачем он здесь. Они были обнажены, лёжа в мягкой постели. Её влажные, жаждущие губы, её трепетная грудь с твёрдыми набухшими сосками, её гладкая, упругая попа, красивые стройные ноги заставляли его овладевать ею раз за разом. Они счастливо хихикали, отдаваясь друг другу для всяких неимоверных ласк. После короткого сна всё повторялось. Он ни о чём не помнил, он только всё время хотел её, всё было как в тумане.
Утром четвёртых суток Брэн проснулся уже без этого тумана в голове, Тэрвы рядом не было, он был один. К нему стала возвращаться память. Брэн вспомнил, как и почему он оказался здесь. Ему стало невыносимо тяжело от того, что он был с той, которая виновна в смерти его жены, но желания убить её у него уже не было. Брэн начал одеваться. Вошла Тэрва, счастливая и слегка прикрытая накидкой после купания. Она была так соблазнительна в этой своей утренней свежести и полуобнажённости, что на долю секунды Брэн замешкался, но решительно шагнув к выходу, бросил ей: «Будь ты проклята Тэрва!», и ушёл.
Тэрва уныло села ещё на неостывшую от их любви постель: «Но почему, тебе же было со мной гораздо лучше, чем с ней?» – шептала она, опустив глаза, наполненные самыми горькими в её жизни слезами…
Пять лет Брэн ходил от селения к селению и пел свои, теперь уже грустные песни о любви, но людям они тоже нравились. Однажды поздно вечером в дом, где он остановился, постучали. Брэн открыл дверь, на пороге стояла женщина в накидке, держа ребёнка за руку. Было холодно, шёл дождь, и он впустил их погреться. Она бросила взгляд на него, вздохнула и прошла, как оказалось с дочкой, к огню. Женщина скинула накидку, раскутала дочку и осталась возле огня. Девочка подошла к нему, остановилась и молча, смотрела на него. Он дал ей кусочек сладкой коврижки, и она убежала к матери. Брэн не мог рассмотреть лица женщины, мешал огонь, а она молчала, согревалась возле него. Видимо согревшись, женщина повернулась к нему, это была Тэрва. От неожиданности он остолбенел. Она выглядела очень уставшей, лицо похудело, утратив былую холеность, но было по-прежнему очаровательным. Тэрва
