детьми. Он отвёл её в семью, где было много детей. Стэрва стала весело играть с ними, смеяться, проказничать и, как ему показалось, была счастлива. Брэн договорился с родителями, заплатил им денег и оставил Стэрву с детьми, она явно была не против. Сам же он отправился петь свои песни.
Через год Брэн вернулся. Стэрва бросилась к нему с криком: «Папочка я тебя люблю», – и повисла у него на шее. Сердце отца дрогнуло. Он забрал её в свой дом возле утёса. Там Стэрва весело щебетала, бегала, играла. Брэн был счастлив, но через три дня дочка заскучала и попросилась обратно к детям. Конечно, это опечалило его, но он не мог отказать дочери. Тогда Брэн опять договорился с родителями детей, что оставит Стэрву у них. Те согласились, девочка была, конечно с характером, но послушной.
Так прошло пять лет. Брэн уходил петь свои песни, в которых теперь было столько нежности, а через год возвращался, забирал Стэрву к себе домой и они проводили вместе три дня. Дочка подросла, и он решил отвести её к матери. Они пришли, Стэрва положила цветы на могилу. Брэну хотелось рассказать Стэрве о её маме, но он не знал с чего начать. Дочка, как-то странно посмотрела на него и сказала: «Не надо, мама мне всё рассказала». Они ещё немного постояли у могилы и вернулись в дом. Стэрва в этот вечер была грустной, не играла, а только смотрела в окно. Утром Брэн отвёл дочку к детям. Она весело бросилась с ними играть и он, успокоившись, отправился в путь.
Прошло ещё пять лет. Стэрва превратилась в очень красивую девушку. Она так же, как и её мать, любовалась своей красотой и подчиняла себе мальчишек и даже уже мужчин. Прошёл ещё год, Брэн, как обычно возвращался домой. Стэрвы не оказалось на месте. Ему сказали, что она попросилась домой приготовиться к его приезду. Её отпустили, ведь она была уже взрослой девушкой. На душе у Брэна было тревожно, но оказалось напрасно. Дочка была дома и наводила порядок. Потом они поужинали, Брэн выпил вина, захмелел и лёг спать. Засыпая, сквозь слипающиеся глаза, он в приоткрытую дверь увидел Стэрву проходящую мимо его комнаты в полупрозрачной тунике. Её тело было таким же красивым и соблазнительным, как и у Тэрвы, её матери.
Ему снилась Тэрва, как наяву, они долго и жарко занимались любовью, потом она рассмеялась и исчезла. Просыпался Брэн очень долго. Тяжёлые веки никак не хотели подниматься, но всё же он открыл глаза. Рядом, разметавшись на постели, спала обнажённая Стэрва. По следам на простыне он понял, это был не сон, сегодня ночью он занимался любовью с родной дочерью. Это был страшный грех, его грех! Он сидел, полностью раздавленный этим событием. Сладко потянувшись, Стэрва открыла глаза: «Привет, было так здорово, ты не бойся, я никому не скажу» – с этими словами она попыталась его поцеловать. Брэн отмахнулся от неё, оделся и вышел из дома. Ноги сами несли его на утёс. Стэрва сидя на постели видела, куда он направился. «Беги, беги праведник» – зло прошептала она ему вслед.
Брэн остановился у могилы
