девушка, наверное, не захочет знать подробности, – пробормотал он.
– Ты, по-моему, ошибаешься, – возразил Рамзи. Воин нахмурился, чтобы скрыть смущение.
– Так и быть. Бриджид Керк-Коннел, Дунстан клянется в любви к тебе. Ослеплен твоей красотой и боготворит землю, по которой ты… ты ступаешь. Господь мне свидетель, это все.
Рамзи улыбнулся, но Бриджид, очевидно, было не до смеха. Оскорбленная заочным объяснением в любви, она пыталась скрыть свои чувства, зная, что даже лэрд ее не поймет. Да и где ему? Он всего-навсего мужчина, которому нет дела до того, что творится в женском сердце.
– Чего тебе еще? – возмутился Гидеон. – Дунстан наверняка исполнит все, что обещает.
– Он сражен твоими чарами, – поддакнул Рамзи. – Может, подумаешь над его предложением? Если вы сядете вдвоем и спокойно все обсудите…
– Ну уж нет! – взорвалась девушка. – Не желаю сидеть с ним и тем более думать над его предложением! Я дам ответ здесь и сейчас. Не будете так добры передать Дунстану, что я благодарна ему, но…
– Но? – прошипел Гидеон.
– Но вынуждена отказать.
Именно в этих выражениях она успела отвергнуть остальных семерых искателей.
– Почему? – рявкнул Рамзи.
– Я не люблю его.
– Что общего любовь имеет с браком? Со временем придут и нежные чувства.
– Либо я пойду к алтарю с тем, кого люблю, либо не пойду вообще, – твердо провозгласила девушка, на всякий случай снова отступив.
– Ну что мне с ней делать? – беспомощно развел руками Рамзи.
– Ума не приложу, – вторил Гидеон. – Откуда она набралась этой чуши?
Грубость и бесчувственность мужчин, открыто обсуждавших Бриджид, будто ее не было в комнате, казались поистине невыносимыми! Девушку трясло от гнева, но она старалась держать себя в руках, помня, что стоит перед самим лэрдом могущественного клана.
– Ты не передумаешь? – с надеждой спросил Рамзи.
– Я вынуждена отказать, – повторила девушка.
– Ах, Бриджид, что ты за упрямица!
Очередной упрек больно ранил ее гордость и оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.
– Я пробыла здесь не больше десяти минут, и за это время вы назвали меня упрямой, своенравной и даже нахальной. Если вам надоело оскорблять меня, я, пожалуй, вернусь к тете и дяде, – холодно бросила она. Рамзи уставился на нее, пораженный столь внезапным взрывом гнева. До сих пор ни одна женщина не смела говорить с ним в подобном тоне. Ее поведение граничило с наглостью, однако он не мог не признать, что девушка в чем-то права.
– Какая непочтительность! – взвился Гидеон. – Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы услышал тебя!
Бриджид опустила голову, но Рамзи успел заметить блеснувшие в глазах слезы.
– Оставь ее отца в покое, – велел он.
– Но, лэрд, пусть по крайней мере извинится, – запротестовал Гидеон.
– Зачем?
