секретам и задешево их отдавать не желающие. И шутки шутить с нами опасно. Демонстрация должна быть бескровной, но эффектной. К примеру, взорвать пару «мерседесов» наших потенциальных партнеров. Без седоков, разумеется… Они там в своем сытом и сонном болоте к таким вещам не привыкли, должно хорошо подействовать…
– Оборудование для демонстрации тащить через границу?
– Не стоит, да и времени нет надежный провоз подготовить… Возьмешь с собой Деточкина. Он тебе из подручных материалов хоть ядерный заряд сварганит…
Вот так. Деточкин сварганит, ему запросто – из чего угодно: из порошковой краски, из цветочного удобрения, из модельки радиоуправляемой… Но командировка, ясное дело, предстоит не «скорей всего», а совершенно точно. Генерал все продумал и просчитал, и менять свои планы из-за пропажи 57-го не намерен.
Лишь бы он спланировал все так же безошибочно для пропавшего контейнера. Генерал словно прочитал его мысли:
– Поезжай спокойно. За 57-й не волнуйся – все что можно я сделаю. Случился в семьдесят восьмом году на «Векторе» под Новосибирском точно такой инцидент. В те времена даже название «Вектор» употреблять запрещалось, не говоря уже о профиле их работ. Это сейчас журналисты в спецхранилища лазают и телезрителей видом колб с чумой и оспой пугают… А тогда приходилось искать, ничего не объясняя девяносто семи процентам ищущих. И ничего, нашли. Так что опыт есть, не беспокойся…
Капитан и рад бы был не беспокоиться.
Не получалось.
Глава шестая
Исчезла не только одежда – заодно бесследно сгинули кроссовки, в которых Колыванов ходил минувшим вечером. В общем-то ерунда, мог от такой дозы начать раздеваться где угодно: хоть в гараже, хоть наверху, в круглом помещении декоративной башенки, – раздеться и напрочь забыть про это. Да и шмотки не ахти, по большому счету – дачная спецодежда, и ничего особо ценного в карманах не лежало…
Хуже, что пропал «Ролекс» с руки – и утративший чувство времени Колыванов не мог даже приблизительно определить, который час.
А маятниковый раритет в спальне, куда он вернулся, вообще показывал что-то несуразное – половину третьего. И имела место какая-то странность… Ага! Вот оно что…
Колыванов опустился на незастеленную кровать, он уже оделся в найденные в шкафу джинсы и растянутую бесформенную футболку, носков пока не нашел, но сейчас было не до них.
…На резной боковой поверхности старинных часов, обращенной к кровати, играл на свирели бородатый, рогатый и козлоногий НЕКТО – не то дьявол, не то греческий сатир. А может, и фавн, кто их там разберет…
Деревянный барельеф был первым, что видел Колыванов, просыпаясь на даче; он знал наизусть каждую деталь композиции – и вот сейчас она изменилась. Свирель козлоног по-прежнему держал в руке, но губы ее уже не касались – голову фавн повернул назад, смотрел издевательски на Колыванова и ухмылялся полуоткрытым ртом с торчащими
