на другие «мусульманские» территории – в Поволжье, Урале и Западной Сибири, прежде всего на Татарстан.
7. Последние год-два: появление исламистских группировок в «исламских анклавах»52в немусульманских субъектах страны, группирующихся вокруг появляющихся на этих территориях мечетей, что следует считать новейшей тенденцией в процессе радикализации отечественного ислама, заключающейся в расползании метастаз исламизма по территории страны. Аналогичные процессы ранее имели место в США и некоторых государствах Западной Европы53.
Совершенно очевидно, что последние три этапа радикализации ислама и исламского движения напрямую затрагивают уже не только Северный Кавказ, но и другие регионы России, формируют качественно новую структуру исламистских группировок, подготавливают почву для разработки более грандиозных геополитических планов по переформатированию политического поля страны. Именно поэтому они нуждаются в более подробном осмыслении и описании. Если проигнорировать эту негативную тенденцию, вряд ли можно будет правильно расставить акценты в деле усиления борьбы с этим разрушающим российскую государственность религиозно-политическим явлением.
Итак, 7 октября 2007 г. новый лидер непризнанной Ичкерии Доку Умаров заявил о сложении президентских полномочий и назначил себя верховным правителем – «амиром моджахедов Кавказа», «предводителем джихада», а также единственной законной властью на всех территориях, где есть моджахеды. В перспективе – на весьма обширных и удаленных от Северного Кавказа территориях – вплоть до Татарстана и даже Бурятии54. Таким образом, идея национальной независимости была заменена доктриной освобождения от «власти неверных». Как было заявлено, целью создания Имарата Кавказ является установление шариатского правления на всей территории Северного Кавказа55.
По территориальному устройству «Имарат Кавказ» состоит из ряда входящих в него субъектов – вилайетов (в переводе с турецкого «вилайет» – область, провинция). Первоначально он был разделен на шесть вилайетов: Дагестан, Нохчийо (Чечня), Галгайче (Ингушетия), Иристон (Северная Осетия-Алания), Ногайская степь (Ставропольский край), а также объединенный вилайет Ка-барды, Балкарии и Карачая56. В мае 2009 г. вилайет Иристон был включен в состав вилайета Галгайче. «Имарат Кавказ» располагает своим представительным органом – «Маджлис уль-Шура», а также разнообразными функциональными структурами, среди которых – военное ведомство, спецслужбы, шариатский суд, «министерство» по связям с общественностью и т.д. В достаточно независимом от «центрального аппарата» «Имарата» пребывают сетевым образом оформленные салафитские «вилайеты» со своими «амирами», которые, в свою очередь, не жестко замыкают на себя структуры так называемых «секторов», а те – конкретные бандгруппы, именуемые салафитами «джамаатами».
О «мусульманских анклавах» см. подробнее: Милованов Ю.Е. «Анклавизация» территорий Северо-Кавказского региона: Содержание процесса и проблемы исследования. – Ростов н/Д., 1999.
См. об этом: Добаев И.П. Экстремистские группировки в США: Исламский фактор // Мировая экономика и международные отношения. – 2007. – № 1; Он же. Исламизация Европы: Миф или реальная угроза? // Мировая экономика и международные отношения. – 2008. – № 4.
Новая газета. – 2010. – № 22. – 3 марта.
Романченко Н.Е. Институционализация современных радикальных неправительственных религиозно-политических организаций на Северном Кавказе // Южнороссийское обозрение. Вып. 68. – Ростов н/Д., 2011. – С. 97.
Боброва О. Имарат Кавказ. Государство, которого нет // Новая газета. – № 22. – 2010. – 3 марта.
