зрения критик может сказать, что понятие ненатуральной информации проблематично, поскольку оно включает интенциональный, т.е. декларативный, но не действительный контент. Ненатуральная информация не может быть использована для того, чтобы натурализовать интенциональность. И наша цель, утверждают авторы, не в том, чтобы натурализовать интенциональность, что пытаются сделать такие философы, как Дрецке, а понять ту центральную роль, которую играет информация в когнитивных и компьютерных науках24.
Когда ситуация проясняется, то можно принять решение, какому понятию информации теоретик будет следовать? могут ли пятна на коже нести естественную информацию об инфекции, если инфекция отсутствует? Может ли дым нести естественную информацию об огне, если огонь отсутствует?
Может ли звук дверного колокольчика нести естественную информацию о ком-то находящемся у двери, даже если там нет никого? Согласно Грайсу, ответ на эти вопросы только один – «Нет!».
Авторы отступают от этой стандартной позиции, утверждая, что передача естественной информации может включать в себя не более чем истину заявления о возможности. Сигналы такого рода несут натуральную информацию о возможности того, о чем они говорят. В этом смысле пятна на коже пациента несут естественную информацию об инфекции в том смысле, что пациент, имеющий пятна на коже, скорее мог подхватить инфекцию нежели тот, кто таких пятен на коже не имеет. Если это признается, то тезис Достоверности может быть сформулирован следующим образом: «если система А имеет информацию о наличии Р, то тогда есть Р». Таким образом, важно различать пробабилистскую натуральную информацию (В, возможно, является G) от естественной информации (В является G), которая следует принципу – все или ничего. Это различение имеет ключевое значение для толкования естественной информации25.
Теоретики естественной информации фокусируются главным образом на принципе «всё или ничего» относительно естественной информации. Теория информации рассматривается как глава в теории познания. И поскольку, как считает Дрецке, знание требует истины, то и информация также ее требует. И с этим трудно не согласиться.
Информация без истины или вопреки истине превращается в дезинформацию.
Скарантино и Гуалтиеро, однако, считают, что такая позиция ведет к отрицанию натурального характера пробабилистской информации: правильный тезис, что информация может подчиняться знанию, ошибочно отождествляется с ложным тезисом, что информация во всех случаях подчиняется знанию26.
Значит, информация может и не подчиняться знанию. Обращается внимание на известный природный факт, что организмы выживают и воспроизводят себя, настраиваясь на относящуюся к ситуации, но не совершенную корреляцию между внутренними состояниями и внешними стимулами, между окружающими стимулами, угрозами и возможностями. Возникает звук приближающегося хищника и
Ibid. – Р. 315.
Andrea Scarantino and Gualtiero Piccinini. Information Without Truth // Metaphilosophy, 2010. – Vol. 41. – N 3, April. – P. 316.
См.: Ibid. – Р. 317.
