ее кожи могло нарушить красоту, взяла часы кончиками пальцев и протянула мне. Я постеснялся взять их голой рукой.
– Это одна из наших последних моделей. Часы в стальном корпусе на кварцевом ходу, имеется функция хронометра и три стрелки.
Кварцевые часы… Пусть даже у них сверхточный ход… Да кварцевых часов на рынке тысячи, и все не дороже десяти евро…
Я попытался их примерить и сразу обнаружил, что не снял с руки свои, и почувствовал, как ко мне подступает волна стыда. Ну не мог я показать ей свои пластиковые часы в стиле «фэнтези», которые прятались у меня в рукаве. Я быстро прикрыл их рукой, снял и отправил в карман, где никто их не увидит. Наверное, мой жест выглядел очень нелепо.
– Вы могли бы пока положить их на полочку, – с притворной доброжелательностью сказала продавщица.
Предложение я отклонил и почувствовал, как пылает мое лицо. Слава богу, я не краснею… Я быстро ухватился за первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь ее внимание:
– А каков срок службы батарейки?
И вопрос сразу выдал мое замешательство. Наверное, за всю историю Картье я был первым клиентом, кто его задал. Ясное дело, кого же из его клиентов может интересовать срок службы батареек? Прежде чем ответить, продавщица выждала несколько секунд, словно хотела дать мне время осмыслить, что я ляпнул нечто неуместное, и выждать, пока стыд просочится вглубь моего существа. Казнь египетская. Мне становилось все жарче.
– Год.
Надо взять себя в руки и собраться. Я попытался сосредоточиться, разглядывая часы и изо всех сил изображая интерес. Быстрым жестом набросив их на руку, я дал понять, что привык носить роскошные вещи. Стараясь сохранить тот же темп, я попробовал застегнуть браслет. Не тут-то было: металлический браслет с двойным замочком заело. Пришлось завернуть одно из звеньев внутрь. Ничего не вышло, и я поставил его в прежнее положение, попробовав другой маневр: как следует нажал на него, изобразив при этом на лице почтение и осторожность. Его заело еще сильнее.
– Замочек открывается по-другому, – сказала она, словно это само собой разумелось. – Вы позволите?
Стыд захлестнул меня, голова уже просто пылала огнем. Я испугался, что капли пота упадут на шикарный бархатный прилавок, и сделал шаг назад, чтобы это унижение меня не настигло.
Я протянул продавщице руку, как арестованный полицейскому, который собирается надеть на него наручники. Она застегнула ремешок с необычайной легкостью, и мне стало еще больше не по себе.
Я сделал вид, что любуюсь дорогой вещью, и вертел рукой во все стороны, разглядывая часы под разным углом зрения.
– А сколько они стоят? – спросил я, напустив на себя по возможности равнодушный вид, словно задал ничего не значащий вопрос.
– Три тысячи двести семьдесят евро.
В ее голосе и взгляде мне почудилось некоторое удовлетворение. Наверное, такое чувство испытывает экзаменатор, объявляя вам, что вы завалили экзамен
