как вы правильно изволили заметить. В простых цыганских песнях есть такое откровение, которое ни вера, ни наука не способны постичь – разве что искусство.
– Вот молодец! – сказал граф и расцеловал меня. – Я тебя тоже порадую… Ляля, Ляля, Лялечка! – позвал он. – Иди к нам, моё солнышко, спой для меня и моего сердечного приятеля Алексея.
К. Швенингер. Галантное общество в парке
Молодая цыганка подошла к нам и весело взглянула на графа:
– Для такого барина до утра петь буду. Какие песни хочешь услышать? Грустные или задорные?
– Давай задорные, – вместо графа ответил Григорий Владимирович, заметно оживившийся при виде цыганки. – На вот, прими десять рублей от меня.
– Э, нет, от тебя не приму – ты хоть и Орлов, да не тот, – дерзко ответила Ляля. – Я для настоящего графа Орлова спою.
Григорий Владимирович смутился от таких слов, а граф расхохотался:
– Цыганку не купишь! Она сама выбирает, кого своим вниманием одарить… Пой, Ляля, пой!..
Охота на медведя
После пения Ляли он ещё более оживился, тряхнул головой и воскликнул:
– Аж кровь в жилах закипает, будто помолодел на пятьдесят лет! Юность вспомнилась, благословенное житие наше в родовой тверской деревеньке: мы с братом Иваном и Григорием лихо тогда жили!.. Жаль, что твой отец, – обратился он к Григорию Владимировичу, – поздно родился и в наших забавах не участвовал… Ну что ты опять морщишься? Ты же Орлов, в тебе тоже должен наш природный кураж быть! Без него чего бы мы стоили? С ним на высоты вознеслись, а бывало, он нам жизнь спасал. Знаешь, как наш дед, а твой прадед, плахи избежал? Служил он стрелецким сотником, когда Пётр Великий только начал править Россией. Стрельцы учинили тогда против него великий бунт, за что должны были сложить головы на плахе. И вот подходит наш дед к плахе, а перед ним сам царь Пётр стоит, смотрит на казнь и своей спиной дорогу загораживает. «Отодвинься, государь, – говорит ему дед. – Здесь не твоё место – моё». А тут как раз очередная голова из-под топора палача скатилась. Дед глянул на палача с усмешкой и отбросил голову в сторону ногой: «Славно рубишь, брат, – уж постарайся так же и для меня!» Царю Петру так понравилось это бесстрашное озорство, что он приказал деда помиловать.
А. Деходенк. Цыганский танец
…Да, без куража в жизни некуда, без него даже на охоту не ходят, – продолжал граф, – а охота в наших краях была знатная, но самая захватывающая – на медведя… Тверские леса глухие, непроходимые, а наша деревенька среди тех лесов затерялась так, что не отыщешь. Пока отец жив был, поместье было исправное, а как умер, родственнички всё по кускам растащили. При отце они и пикнуть не смели – он был генералом, службу ещё при Петре Великом начинал, – а как умер, совести хватило обобрать вдову с пятью детьми.
Хозяйство наше было самое простое: дом – одно название, что господский, а на самом деле та же изба, только побольше и почище: строили
