лежать – все думают, болезнь это легкая, игривая. Ан нет – серьезная, хотя и быстро проходит. Но все бывает. Особенно в зрелом возрасте.
– Ну, про зрелый возраст вы, извините, загнули, – улыбнулся Андрей.
– Для детских инфекций – зрелый, – упрямо повторила врачиха. – А вы, кстати, успели переболеть? – Она строго посмотрела на шутника.
– Успел, – вздохнул тот, – я все успел, видите ли.
– Ну, это вам так кажется. – Врачиха встала с табуретки и попыталась утешить больную: – Не плачь, девочка. Все еще будет в твоей жизни – и реки, и моря.
– И океаны, – кивнул Андрей.
Врачиха строго посмотрела на остряка и покачала головой.
– Дай-то бог. Если что – вызывайте!
Марина плакала. Как же она плакала! Как жалела себя, приговаривая, что она невезучая, нелепая, прóклятая просто. Вот чтобы так не повезло! Нет, ну ведь это надо. Не просто сопли, кашель или даже сломанная рука. Дурацкая детская ветрянка! Лицо и тело в прыщах, которые к тому же еще немилосердно чешутся – просто руки надо связывать! И надо их мазать мерзкой «бриллиантовой зеленью», зеленкой, проще говоря. Андрей все хихикал по поводу бриллиантовой зелени:
– Бриллиантово-зеленая ты моя!
Очень смешно! И эта пятнистая физиономия – вместо гладкого, шоколадного загара. Ровной персиковой кожи. Выгоревших, с льняным оттенком, волос. Нового купальника, специально для поездки сшитого разноцветного сарафана на тонких лямочках, открывающего смуглые плечи и упругую грудь!
Помятая, мокрая от пота и слез простыня в зеленых разводах. Душная комната, крики жильцов и хозяев, запах баллонного газа и подгоревшего масла с кухни.
И время! Тянущееся сейчас, без моря и ресторанов, вечернего променада по набережной, неистощимых бесконечных ночных ласк, так издевательски медленно, так неспешно и томительно… За что это ей? За ее грех? За то, что без памяти влюбилась? Совсем потеряла свою бедную голову? Связалась с «не своим» мужчиной?
Но его-то грех, если разобраться, куда больше. Он, и только он, «виновник» всей этой истории. Это он соблазнил «невинное дитя» – его, между прочим, слова. А дурацкая ветрянка у нее!
Вот и съездили, отдохнули. Оторвали счастья, нечего сказать. Украли… У судьбы.
Нет! Это у них все украли. Вот как получается.
А Андрей все шутил. Все ему шуточки. Марина стала раздражаться. А кто бы не стал?
Он аккуратно макал спичку с ваткой в пузырек с зеленкой и мазал гнойнички.
– На спину! – командовал он. – Я написал на твоей попе «любимая». Не возражаешь? – продолжал он веселиться.
Она злилась и снова начинала плакать.
– Издеваешься! – кричала она. – Конечно, тебе смешно. И вообще, все это страшно весело!
Он удивлялся:
– Ну не вешаться же по такому поводу. Или тебе бы больше понравилось, чтобы я лег у твоей кровати на пол и рыдал вместе с тобой?
Кстати, спал он теперь на старой, невыносимо скрипучей
