Надо на самом деле в Планцентраль писать.
– В Планцентрали, наверное, и без нас не дураки сидят, – предположила Гуля. Она смаковала фруктовый салат со сливками. – Вообще, я думала, мы сегодня посидим над планом политзанятий у младших.
– Посидим, отчего же, – кивнула Ли, – я освобожусь часов в пять. Но ты не забудь, нам еще надо подумать насчет делегации в Германию. У них там ФТА рядом. – Ее голос дрогнул. – Знаешь, а я бы хотела поехать. Посмотреть, как это – когда враги прямо под боком.
– Не страшно? – поинтересовалась Гуля. Ли покачала головой.
– Чего страшного? Вот как у Бинха было – страшно. А так…
– Может, тебя и пошлют, – пожала плечами Гуля, – у тебя немецкий. А у меня английский только.
– Не знаю, я ведь недавно в организации. На самом деле, вряд ли пошлют.
До одиннадцати у Ли были распланированы индивидуальные школьные занятия. Ей хотелось увидеть Бинха, спросить его, что решил ВК насчет Германии. Бинха недавно избрали в ВК, теперь он вместе с Ладой Ореховой и Рамзаном руководил юнкомовской организацией. Но сегодня Бинха было трудно застать – он на месяц перешел в английский сектор. Языки в школе изучались методом погружения – в определенных секторах создавалась как можно более полная языковая среда, ребята отдельно от всех ходили в столовую, на тренировки, на производство, на общие занятия и семинары и говорили только на определенном языке, на нем же читали, играли и смотрели фильмы.
Бинху надо было подтянуть английский. Сама Ли уже прожила три раза по два месяца в немецком секторе, и один раз – в корейском. Нормой считалось изучить один из языков ФТА и один из языков Союза. Корейский она, конечно, выбрала из-за Бинха, вообще-то корееязычных было раз-два и обчелся – любители Востока предпочитали учить распространенный китайский.
Гульке проще – у нее уже есть родной казахский и русский. Достаточно еще один выучить, язык ФТА.
Ли отправилась для занятий в библиотеку. На сегодня у нее намечались алгебра, физика и история искусств, а в одиннадцать – общее практическое занятие по уходу за больными, или салверологии, как это теперь называется. Ли размышляла сразу о многом: о политзанятиях для малышей, о возможной (хорошо бы!) поездке в Германию, о статье по наблюдениям галактики HGC 1264 (она в пятницу всю ночь просидела, сводя данные), о том, что по алгебре через два дня сдавать куратору зачет, а еще конь не валялся…
У входа в библиотеку на ее запястье задребезжал сигнал комма.
– Да, – активируя наушник, произнесла Ли, – Морозова слушает.
– Лийя, – негромко произнес знакомый голос куратора, – подойди, пожалуйста, в мой кабинет. Прямо сейчас.
Пару лет назад Ли первым делом спросила бы: «А зачем?», и была бы права, потому что срыв человека с занятий – дело экстраординарное, куратор назначает встречи заранее, если ему нужно. Но это было несколько лет назад. Сейчас она ответила без удивления в голосе.
– Поняла.
