ваш сын? Вон там, в красных штанишках.
Элинор подошла к ней.
– Да, это Патрик. Эй, Патрик! – окликнула она. – Хочешь чаю?
Ответа не последовало.
– Может быть, он нас не слышит? – предположила Бриджит.
– Все он слышит, – заявил Дэвид. – И не отвечает из вредности.
– А может, это мы его не слышим, – возразила Элинор и снова позвала: – Патрик! Приходи чай пить!
– Он мотает головой, – сказала Бриджит.
– Наверное, он уже напился чаю, и не один раз, – сказал Николас. – Сами знаете, в его возрасте…
– Ах, дети так милы! – Бриджит улыбнулась Элинор и тем же тоном, будто ожидая награды за признание детей милыми, спросила: – А где моя спальня? Я хочу распаковать вещи и принять ванну.
– Сейчас покажу, – сказала Элинор и увела Бриджит в дом.
– Ну у тебя и подруга… – заметил Дэвид Николасу. – Как бы ее получше назвать? А, егоза.
– Ладно, пока сойдет, – сказал Николас.
– Нет-нет, не извиняйся, она совершенно очаровательна. Может быть, выпьем чего-нибудь покрепче чаю?
– Прекрасная мысль.
– Шампанского?
– Великолепно.
Дэвид принес шампанское и сорвал золотистую фольгу с горлышка прозрачной бутылки.
– «Кристал», – уважительно произнес Николас.
– Или лучшее, или перебьемся, – сказал Дэвид.
– Вот, кстати, – начал Николас. – Мы с Чарльзом Пьюси на прошлой неделе как раз его и пили в «Уилтонс». Я спросил Чарльза, помнит ли он Гюнтера, бестолкового амануэнсиса{27} Джонатана Кройдена. А Чарльз – ты же знаешь, он глухой как пень – как рявкнет так зычно, на весь ресторан: «Да какой он амануэнсис? Вафлер он, вот он кто!» На нас уставились все посетители…
– Ну, тех, кто с Чарльзом, всегда разглядывают, – ухмыльнулся Дэвид; такое поведение было весьма типичным для Чарльза, но только его знакомые понимали, как это смешно.
Спальня Бриджит была отделана веселым ситчиком в цветочек, на стенах висели гравюры с изображением римских развалин. На прикроватной тумбочке лежала «Жизнь в контрастах» леди Мосли{28}, и Бриджит положила поверх нее «Долину кукол»{29}, которую привезла с собой. Она уселась у окна и выкурила косячок, глядя, как дым сочится сквозь крошечные дырочки противокомарной сетки. Снизу донесся возглас Николаса: «Вафлер он, вот он кто!» Наверное, вспоминают школьные годы. Что ж, мальчишки в любом возрасте остаются мальчишками.
Бриджит подтянула ногу на подоконник. Косячок, зажатый в левой руке, грозил обжечь пальцы при следующей затяжке. Бриджит сунула правую руку между ног и принялась ласкать себя.
– Короче, не важно, амануэнсис ты или нет. Главное, чтобы дворецкий был на твоей стороне, – сказал Николас.
– В жизни всегда так, – подхватил Дэвид. – Главное, не что ты имеешь, а кого.
Эта глубокомысленная
