очередных привилегий, на неопределенное время. Несколько раз перерыв комнату, он нашел только какие-то странные штаны и рубаху, похоже выделанную из кожи троллей, потому что, оказавшись на теле она в прямом смысле начала нападать на своего нового хозяина, стараясь укусить или ущипнуть его как можно больнее. Сапоги вместо привычных ботинок оказались не в пример лучше и удобнее. Мягкие каблуки пружинили его походку, но оставались безмолвными, как бы сильно он не пытался стучать ими об пол. Все, чего он смог добиться, лишь невыносимо устал от прыжков и выбил себе палец, угодив в подвернувшийся совершенно неожиданно стул.
Поверх всего этого Ноэль накинул плащ, похожий на тот, что носил сам Павший при их встрече. Вот это действительно было стоящим приобретением. Рубашка, скрытая под тонкой тканью, мгновенно успокоилась, а по телу пронеслась волна свежести и прохлады, освежая его и наполняя бодростью.
Так и не решившись накинуть на голову капюшон он вышел из комнаты и опрометью бросился по коридору чуть ли не по колено утопая в расстеленных там коврах.
Если место, куда выплюнула его лестница и назывался трактир, то до этого Ноэлю удавалось быть лишь в сплошных портовых забегаловках, в которых вместо еды подавали тумаки, а брали с гостя как за горы самоцветов.
Выскобленные столы благоухали чистотой и свежестью. На досках не было ни одного гнилого места или трухи, выеденной короедами. Мало того, Ноэль не смог найти даже остатков еды, которые в других трактирах, по привычке не убирали со стола, а запихивали в щели между досок. Вместо этого, на каждом из них стоял заранее нарезанный хлеб и покоилось немалое блюдо с разносолами, где нет-нет, да и попадались мясные вкрапления, увенчанные сырными кусочками и горами съедобных трав. Желудок привычно заурчал, а глаза уже начали поедать все это великолепие, за которое в другом месте пришлось бы выложить не одну монету.
Так и не насытившись, одним взглядом, он все же решился и приблизился к единственному занятому столу, который уже ломился от поставленных туда блюд, где жаренные поросячьи бока перемешивались с утиными грудками и пытались убежать благодаря бараньим ногам, вес которых превышал все виденное Ноэлем мясо в Кедровых горах, выделенное на день ватаге рабочих.
Аккуратно уместившись с краю гладкой лавки, он внимательно посмотрел на венчавшего все это великолепие человека. Павший, а это был именно он, без страха и опасения отрывал очередной, сочащийся жиром кусок и отправлял в рот, который не прожевывая перепрятывал попавшее в него угощение, складируя все это где-то в районе живота, так сказать для будущего пользования.
– Ешь, – произнес Павший между кусками и подвинул к Ноэлю крупное блюдо и целый кувшин не плохого по запаху вина. – Нам еще до полудня необходимо покинуть город.
– Но я не могу, – жалобно произнес он, стараясь придать голосу больше
