общественное движение «Народный фронт “За Россию”», объединившее единомышленников Президента РФ23, то масштабность присутствия консерватизма в современном идеологическом и политическом пространстве страны возрастет еще больше.
Между тем, при анализе современности надо хорошо понимать, что фактор популярности «мема» консерватизма напрямую зависит от степени близости соответствующих «агенсов» (термин В. Декомба) к власти. В данном случае эта позиция отражает, скорее, коммуникацию политической партии с властью, нежели с той или иной общественной аудиторией24.
Смеем утверждать, что многие представители консервативных, традиционалистских, националистических, патриотических и др. партий, претендующие на роль «идеологов» или даже «теоретиков», не всегда четко представляют себе, что же собственно такое «консерватизм», какова иерархия консервативных ценностей, и практически всегда слабо ориентируются в пространстве интеллектуального богатства русской консервативной социально-политической мысли, формировавшей эту иерархию консервативных ценностей. Более того, и в этом мы полностью солидарны с А.В. Репниковым, каждая политическая сила вкладывает в понятие консерватизма «содержание, которое ей выгодно в него вкладывать в данный момент»25.
Приходится констатировать, что консерватизм сегодня в отечественном политическом пространстве – это прежде всего область политической риторики, которая очень часто скрывает неотрефлектированное содержание. Для многих партий ритуальными стали фразы о «государственности» и «патриотизме». Как мантры звучат лозунги, подобные этим: «Наша цель – обновленная сильная Россия!», «Родина, Семья, Честь, Патриотизм, Духовность», «Сохраним себя, сбережем семью, возродим Россию» и т.п. На страницах партийных программ можно встретить термины «российский консерватизм», «либеральный конcерватизм», «консервативный демократический социализм», «левый консерватизм», «социальный консерватизм», «либерал-консерватизм», «неоконсерватизм», «здоровый консерватизм», «гражданский национализм». В этих программах идет речь не просто о консервативной идеологии, но о «национально-патриотической идеологии», об идеологии «российской имперской демократии», о «казачьей идеологии» и пр. Возникает вполне закономерный вопрос: откуда берутся такие «идеологические» основы? На наш взгляд, в данном случае могут быть только два рациональных варианта их появления. Либо их создатели, совершенно не понимая сути консерватизма, изобретают то, что с ним не всегда соотносится, либо мы имеем дело с открытиями в политической науке. В последнем случае авторы этих программ должны дать развернутое научное обоснование своих нововведений. Хотелось бы верить, что те, кто включает в программы эти и подобные им термины и понятия, могут легко растолковать непросвещенному читателю их суть. Если же партийные теоретики и идеологи не могут научно обосновать вводимые ими новые понятия, то очевидно, что деятельность этих квазиконсервативных партий обречена на
См.: Манифест [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://onf.ru/ struc-ture/documents-1
См.: Baltovskij L., Belous V. Communicative Element in the Activities of Russian Political Parties: Past and Present // World Applied Sciences Journal. 2013. Vol. 23. N 7. P. 936–940.
Репников А.В. Русский консерватизм: Историографический аспект проблемы [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.portal-slovo.ru/ history/39080.php
