присела на корточки. Нет, это не то. Ничего не хотелось, хотелось только сидеть в уголке и тихонько выть.
– Плейер где? – не успокаивалась Женька.
– Вот, – пробормотала Васька вытаскивая его из кармана. – Давай сюда! – вырвала Женька его у неё из рук, вставила ей наушники и врубила повтор. Затем она рывком подняла Ваську на ноги и дала ей стакан в руки.
И тут ярость проснулась с новой силой. Василиска швырнула стакан об стену и почувствовала облегчение. А Женька подавала уже следующий. Удар, удар, ещё удар – и вдребезги. Вдребезги!!! Так невероятно приятно на секунду почувствовать прохладу стекла в руке и потом со всей яростью долбануть его об серую стену. Василиса вошла в раж, сердце вновь рвалось наружу.
– Ненавижу! Ненавижу тебя! И вас я тоже ненавижу! – вырвалось вновь из грудной клетки как животный рёв.
Василиса обессилев упала на колени и зарыдала. Она всхлипывала и выла, ревела и кричала до хрипа. Женька подошла и вытащив наушники убрала плейер в куртку.
– Кого ты ненавидишь? – тихо спросила она.
В ответ Васька принялась колотить руками по кирпичной крошке.
– Ненавижу!!! – взревела вновь она. Женька подняла её и прижала к себе. Ваську трясло, но будто пробило дамбу, поток слёз не кончался.
– Вот так, выпусти всё. Позволь этому чувству себя поглотить, я рядом, я тебя держу.
Минут пять спустя Женька достала из сумочки салфетки, вытерла Ваське руки и осмотрела ранки. Ничего страшного вроде.
– А теперь говори, кого ты ненавидишь? – протягивая бутылку с водой сказала Женька.
– ВСЕХ! – вырвалось у Васьки.
– И меня? – удивилась Женька.
– Нет, тебя нет, – шмыгая носом, ответила Васька.
– А кого тогда? Ты сказала: ненавижу тебя и вас тоже, – допытывалась Женька.
Василиса обмякла и жалобно посмотрела на подругу.
– Не могу, – ответила она, и слёзы опять потекли по щекам.
– Можешь! Сколько ты собираешься это в себе держать? – не поддалась Женька.
Васька опустила глаза и почти шёпотом сказала:
– Брата ненавижу и родителей своих.
– За что? Есть ведь что-то, да?
– Есть, но …
– Что, но? – Мне стыдно об этом говорить.
– Ты только что расшлёпала ящик стаканов, тебе за это не стыдно случайно тоже?
– И за это тоже стыдно.
– Ты что, спятила? Сколько же ты будешь держать в себе это? Блин, тебе что, надо до смирительной рубашки дотянуть?
Деваться было некуда, сил бороться все равно не осталось.
– За всю ту боль, за тот страх, за обиды, за все гадости, – выдавила Василиса.
– Ну это ты на брата, как я понимаю. А родители?
– За то, что не оберегли. Не смогли меня защитить, – прошептала Васька и сама опешила. Так ведь они и не знали ничего об этом! Как они могли то защищать?
