думала, что у любви нет законов и правил. Вернее, что каждая пара устанавливает свои законы и по ним блаженствует. И решила подыграть Кириллу. Когда тот бился в истерике, вопрошая, чем, кроме секса, можно заниматься с пенсионером, Катя рассказала про записную книжку, выдуманных друзей и их истории. Запоздало подумала, что Андрей был фанатичным книгочеем. И, скорее всего, тешил ее эпизодами из каких-нибудь романов. Но это уже не имело значения. Кирилл сконцентрировался на идее, будто она не могла не взять эту книжку, как последний сувенир. И то, что называлось доводами рассудка, Катиного, конечно, свой он терял при мысли о Голубеве, не принимал. Катя ему: оставила на полочке возле телефона, зачем мне адреса фантомов? Кирилл же ей пенял на знаменитую непостижимую девичью память.
Он умолял признаться страстно, почти безумно. И Катя решила бросить его ненормальности последнюю кость. Такую вожделенную и большую, чтобы он подавился ею, наконец. Купила записную книжку. Вооружилась кирпичом, чтобы замусолить немного обложку. Задействовала отпариватель, чтобы слегка разбухли нетронутые страницы. И, меняя ручки, чтобы было, как в оригинале, написала кучу имен, фамилий, прозвищ, адресов, телефонов. Это была отличная подделка подделки.
Только одно имя перешло из старой книжки в новую. То, с которым была связана история, заставлявшая плакать железобетонных баб из общаги. Антон Каменщиков. Андрей не снабдил этого персонажа номером телефона, только адресом. И Трифонова сохранила традицию. Подарила Антону Каменщикову квартиру на первом этаже… расселенного дома в соседнем дворе. Точнее, через двор. Наверное, подсознательно ей хотелось, чтобы этот образец лучшего в человеке жил неподалеку. А пока там налаживали быт шумные смуглые гастарбайтеры.
Довольная собой Катя оставила результат своего труда на видном месте в квартире с запиской: «Она действительно нашлась». Кирилл еще спал, а ей пора было в клинику. Возвращаясь немного раньше обычного, Катя заметила любимого. Он уже почти завернул за угол ее, их дома. В качестве того самого хвоста, кончик которого прощался с брошенным лохом, выступала сумка с его вещами. Парень убирался навсегда.
Трифонова проследила за ним. Он уверенно шел по адресу Антона Каменщикова. Через открытое окно Катя видела, как, войдя в кухню, Кирилл грубо потребовал лестницу. И заставил мужиков выдрать вентиляционную решетку над газовой плитой. Ее нежный мальчик… Искусствовед… Студент… Влюбленный безумец… Что же он так любил? То, что скрывалось за решеткой. Кирилл сунул руку в отверстие и долго щупал воздух, наливаясь яростью. Изумленная и перепуганная Трифонова убежала.
Она успела лишь заметить, что из оставленной на столе книжки был выдран единственный листок с координатами, кто бы после увиденного сомневался, Антона Каменщикова. Чокнутый Кирилл ворвался следом, уронив на пол свои ключи. И, не сдерживая беспримесную ненависть, потребовал от Кати объяснений. Она призналась во всем: что любит, что не хочет расставаться. То есть
