слоем оседала на полу, на койках.
Почти сразу же меня вызвал Ягунов:
– Вы судовой врач?
– Так точно.
– Народ в пароходстве знаете?
– Конечно!
– Достаньте в Лесном порту фанеры.
– Надо поговорить…
– Разговаривать некогда. Фанера нужна!
– Слушаюсь!
– Получите командировочное удостоверение. И – одна нога здесь, другая там!
Отправился по назначению.
Вот и Ленинградский порт. Совсем недавно здесь возле пароходов суетились скромные труженики-буксиры, к причалам тянулись железнодорожные составы. Крики неугомонных чаек, шум землечерпалок и грохот лебедок сливались с короткими свистками буксиров, маневрирующих паровозов, с мелкой дробью пневматических молотков.
Сейчас порт замер, притих. У причалов – закамуфлированные пароходы. Поникли железные аисты – ажурные портальные краны, как бы стыдясь своего бездействия.
Склады закрыты. В Гутуевском Ковше стоит красавец турбоэлектроход «Балтика». До войны он ходил в Лондон. Мне было известно, что при эвакуации из Таллинна турбоэлектроход доставил в Ленинград две тысячи четыреста раненых.
В Морском канале – знакомые военные корабли Краснознаменного Балтийского флота. Порт стал их огневым рубежом.
Мне налево – в Лесной порт. Вдруг грохнул разрыв снаряда. Второй… Третий… На Южной дамбе порта взметнулись столбы дыма. С кораблей сразу ответили. Наши корабли ведут огонь главным калибром.
Пришлось переждать в здании портового элеватора. Здесь узнаю: в ночь на 12 сентября на территорию порта сброшено много фугасных и более двух тысяч зажигательных бомб. Вспыхнул огромный пожар. Полыхали склады порта, институт инженеров водного транспорта…
Возвращаясь в госпиталь с нарядом на фанеру, зашел домой. На улице Союза печатников, где я жил до войны, – баррикады из железа, бетона и камня. В квартире, кроме пожилой соседки Веры Матвеевны Нипоркиной, никого нет.
– А вы почему не эвакуировались?
– Мне и здесь дел много. Была на оборонных работах. Дежурю на крыше… Помогаю строить пулеметное гнездо…
Хотелось скорее сообщить в госпиталь, что наряд на фанеру получен, пусть пришлют грузовик к моему дому, и я сразу поеду за фанерой. Но телефон оказался выключен.
– До конца войны, – сказала Вера Матвеевна…
Окна госпиталя залатаны фанерой. Осталось немного и про запас. Щедро дали фанеры в Лесном порту.
Вечером в этот день личный состав госпиталя был вызван в главную аудиторию, бывший лекторий для студентов, – самое большое помещение в центральной части здания.
На большой черной доске здесь еще сохранилась надпись: «Сбор всех добровольцев во дворе».
В этой аудитории, расположенной амфитеатром, собрались и опытные, квалифицированные
