девушка, как ты, сумеет меня рассмешить. У тебя это получилось уже дважды. Мой рекорд за последний год.
Злость еще не утихла.
– Такая девушка, как я? – ощетинившись, спрашиваю я.
– Да, такая, до которой мне не дотянуться. Послушай, если хочешь выйти из положения, не обостряя ситуацию, дай мне знать. В противном случае я отступаю в сторону, и поступай как знаешь. Помочь я готов, но махать кулаками не собираюсь. Решай сама, как ты хочешь все это закончить, но если ты за силовой вариант, то это без меня.
Говорит, что не желает драться, но достаточно посмотреть на него один раз, чтобы понять: этот парень уложит любого, не особенно напрягаясь.
Он смотрит на меня, я смотрю на него, и в груди снова что-то дрожит и вибрирует.
– Спасибо за предложение, но о себе я позабочусь сама.
Да, я это могу. Мне бы только бейсбольный мяч, хороший бросок, и вот тогда моя мама заведется всерьез. Я устала от людей вроде тех двух придурков, устала притворяться совершенством и в изнеможении тру глаза.
– Нисколько не сомневаюсь, но не думай, что они отстанут, если ты на них отреагируешь. И даже если просто пойдешь дальше, они уже не отвяжутся. Это не школьные задиры, которые убегают, стоит только дать им в нос. И делать вид, что их не существует, здесь тоже не сработает. Парни вроде них ловят кайф от твоей злости, балдеют от твоего страха. Можешь мне поверить. Я почти год провел среди настоящих кретинов.
– А почему ты мне помогаешь?
Он дергает плечом, словно у него нет ответа или ему наплевать, есть ответ или нет, но тем не менее отвечает.
– У меня есть младшая сестра. Ты видела ее сегодня.
Объяснение так себе, но уж какое есть. Он кивает в сторону игрового автомата. Я подхожу и открываю сумочку, словно собираюсь достать деньги, но он качает головой и вытаскивает из кармана свой бумажник.
– Эта за мной.
Злость и раздражение отступают. Своей готовностью заплатить за игру он напоминает старичка-милашку Джеймса Дина.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Но многого не ожидай. Шансов на победу мало.
Мне уже спокойнее, и даже не тянет оглядеться, поискать глазами преследователей. Наверняка они где-то поблизости. Хищники от добычи так легко не отказываются.
– Они справа от нас, – словно в ответ на мои мысли говорит он. – Возле киоска с попкорном. Но ты на них не смотри, не дай им удовольствия думать, будто у них есть над тобой власть.
– Нет у них надо мной никакой власти.
– Хорошо. – Он кладет на прилавок пять долларов. Работник аттракциона долго смотрит на него, потом долго смотрит на меня, будто мы участники некоего древнего научного эксперимента, и наконец кладет на прилавок три мяча.
Мы – разные. Совершенно. Почти противоположности. Общее, насколько я успела заметить, лишь то, что мы примерно одного возраста и оба обуты. У меня сандалии, у него
