эти слова впервые.
– А почему бы и нет, – снова говорю и мысленно добавляю: «Почему не я?»
– Элль. – Мама трогает горло, ищет золотой медальон с фотографиями – моей и Генри. – Ты обещала помочь отцу с кампанией. Фактически мы платим тебе за помощь. Этим летом у тебя напряженный график публичных мероприятий. А потом еще благотворительные встречи и…
Отодвигаюсь еще дальше:
– Я могу это все успеть.
– Ты действительно полагаешь, что сумеешь завершить работу над приложением и у тебя еще останется время? – спрашивает папа.
– Да.
Он качает головой, как будто я объявила о намерении в одиночку совершить полет на Луну.
– Твой школьный консультант объяснил, что последняя ступень стажировки требует таких же усилий, как и работа по совместительству. И как ты намереваешься участвовать в кампании, которая требует разъездов, заниматься в школе так, чтобы оценки осенью не пошли вниз, и доводить до ума проект с приложением? Извини, но это невозможно.
Папа не в состоянии охватить взглядом всю картину. Заключительный этап стажировки состоит в том, чтобы создать приложение с нуля. На основе моей собственной идеи. И ответственность за приложение, от концепции до производства, тоже лежит на мне.
– Работа над приложением будет зачтена осенью как отдельный курс, и у меня для этого есть целое лето.
– Двадцать часов в неделю. Это минимум для работы над программой. Так сказал консультант. Вычти время работы в школе – на дом останется часов пятнадцать. Извини, но я не понимаю, как ты сможешь заниматься программой и выполнять обязательства, которые взяла на себя передо мной и мамой.
Уголки рта ползут вниз.
– То есть ты хочешь сказать, что подавать заявление на стажировку не следовало?
Мама катает медальон по золотой цепочке.
– Мы хотим сказать, что шесть месяцев – это все, на что тебя хватает. Ты начинаешь что-то новое, потом устаешь и в результате оставляешь, не закончив. Тебя увлекает погоня за новым и блестящим – это особенность твоей натуры.
– В этот раз все не так. – Да и не только в этот. Меня переполняет обида. Я опускаю голову. Дело не в том, что я устаю от того, за что берусь, чем увлекаюсь; дело в папе и маме, которые сразу же начинают ожидать от меня каких-то особенных, выдающихся результатов. И когда мне не удается стать звездой в новом деле, когда первые места достаются другим, это рассматривается как провал, едва ли не катастрофа.
– Элль. – Папа хочет, чтобы я посмотрела на него, а я не могу. Стол – единственное, глядя на что не возникает ощущения гибели всего мира. Если я посмотрю на папу, от моей гордости не останется вообще ничего, а вернуть уверенность в себе не так-то просто.
– Элль, – уже строже, приказным тоном повторяет папа. – У меня пресс-конференция. Если не хочешь присутствовать, я пойму, но мне нужно закончить этот разговор здесь и сейчас. Ты – моя дочь, я люблю тебя и буду горд, если ты выйдешь на
