таким, как наш отец.
Молчание. Тяжелое. Пугающее. И ощущение пустоты в животе, ведь я сказал это отчасти и для того, чтобы брат не согласился. Но он молчит, не возражает. И оттого мне тревожно и больно.
– То преступление совершил не ты, – говорит Эксл, – но когда тебя арестовали, у меня камень с плеч упал.
Бетонный кулак мне в голову, и я слышу, как ломаются кости.
– Тебе требовалась передышка. И та программа тоже. Она дала тебе то, чего я дать не мог. Ты мчался к пропасти на всех парах, и мне не удавалось тебя остановить.
Потому что я не желал слушать.
– Знаю, возвратиться домой дело нелегкое. Ты не понимаешь, где твое место, куда тебе встроиться. Все в порядке. Вовсе не обязательно возвращаться к прежнему.
Поворачиваю голову:
– Так и есть. И в этом все дело. Я не знаю, кто я такой и кем хочу быть.
– Но знаешь, кем не хочешь быть. Это большой шаг.
Я беру гитару, которую Эксл когда-то давно купил мне на день рождения, опускаюсь на табурет, и пальцы сами, не ожидая команды, начинают перебирать струны. Прислушиваюсь к звучанию, ловлю, закрыв глаза, вибрации, регулирую колки, добиваюсь идеальной высоты.
Через несколько секунд Эксл берет акустическую гитару, садится напротив меня и тоже настраивает инструмент на слух. Об этом мгновении я мечтал целый год. О том, как снова буду играть, творить музыку. Бесподобное чувство.
– Подумываю подать заявку на участие в программе для молодых исполнителей, – небрежно говорю я. Маркус – хороший парень, но порой болтает лишнего. Не скажу я – проговорится он. – Срок подачи заявок истекает через месяц.
Пальцы Эксла замирают, но лишь на мгновение, а в следующее они уже продолжают работу.
– На каком инструменте будешь прослушиваться?
– Сначала они должны принять мое заявление.
– На каком инструменте?
Когда это, черт возьми, он успел стать таким оптимистом?
– На гитаре.
– Ты зверь на барабанах. Это твой дар. Подобным не разбрасываются.
Я и не хочу, да только себе не доверяю.
– Все переключаются время от времени с одного инструмента на другой. Вот и мне пришло время отказаться от барабанов.
– Барабаны – это ты, твоя сущность. Но ты позволил отцу завладеть тобой, ты пошел за ним. Отец в отъезде, и я сказал, что если он закатится в город, его здесь не ждут. Дом – мой. Вы оба под моей опекой. Отец уехал. Сев на место ударника, ты не станешь таким, как он. Добьешься успеха, прославишься, и вот тогда своим поведением докажешь, что ты не такой.
Играть на барабанах меня научил отец. Он же свел меня с одной уже успешной группой. Он же показал, как празднует, по его мнению, успех настоящий мужчина.
– Я больше не могу рисковать. И возвращаться к тому, чем был, не хочу.
– Не вернешься.
Прижимаю струны ладонью.
– Ты
