увядают так быстро! Едва успеют расцвести, как их уже нет.
– Зато, расцветая, они дарят миру красоту и аромат, – улыбнулась бабушка. – Ведь каждое мгновение нашей жизни прекрасно и неповторимо. Быть может, цветы живут для того, чтобы подчеркнуть важность этого мгновения. А из мгновений и состоит наша жизнь – так устроен мир! Даже несколько минут счастья можно хранить в памяти всю жизнь…
– Хотя, был на свете один цветок, который не увядал целых сто лет, – добавила она, немного помолчав.
– Разве такое возможно? – удивился Алазар.
– Возможно или нет – я не знаю, да только так об этом в легенде говорится.
– А что это за легенда? – спросила Нэя.
– Это легенда о цветке старца Алазара, – ответила бабушка.
– Старца звали, как и меня? – засмеялся её внук.
– Нет, – улыбнулась бабушка, – это тебя зовут так же, как и его. Легенда о неувядаемом цветке всегда была популярна среди жителей Бергланда, и они часто называли и называют детей в честь её героев.
– Бабушка, расскажи нам эту легенду, – попросили дети.
– Хорошо, я расскажу, – согласилась она, – только давайте сначала вымоем руки и пойдём в беседку!
Над Бергландом в тот день сгустились чёрные тучи. Такими чёрными они ещё не были никогда. Пастухи на горных пастбищах потеряли из виду овец и баранов, а мамы позвали детей домой и не разрешили им гулять, закрыв на замки входные двери.
Вы думаете, они боялись дождя и грозы? Вовсе нет! Дождя жители Бергланда ждали, как самого большого счастья. Но дождь не проникал сквозь мрак, окутавший страну. Он шёл лишь изредка, по особому разрешению повелительницы, давая жизнь чахлой траве и немногим колючим кустарникам, которые ещё не успели засохнуть в этом выжженном в то время и мрачном краю.
– Видно, сынок, сильно рассердил ты Герберию, – качая головой, сказала матушка молодому плотнику Алазару, – смотри, сколько мрака нагнала она сегодня!
– Не понимаю я: почему она сердится? – спросил Алазар. – Как могут юной девушке не нравиться цветы?
– Юной? – засмеялась матушка. – Это выглядит она, будто ей восемнадцать, а на самом деле эта злющая колдунья на несколько столетий старше меня!
За окном послышался стук копыт.
– Кажется, к нам гости, – бледнея, сказала матушка.
И действительно, это был экипаж принцессы Герберии, вечно молодой повелительницы Бергланда.
Она вошла без стука, как обычно привыкла входить в дома своих подданных. Двери Герберии открыл слуга, пропуская госпожу вперёд. Она была высокая, стройная с гордой осанкой и приподнятой чуть вверх головой. Красива ли она была? Такой вопрос даже не приходил людям в голову. До сих пор при виде повелительницы абсолютно всех, без исключения, охватывал леденящий ужас. Иссиня-чёрные волосы Герберии, чуть выше плеч, обрамляли бледное лицо с плотно сжатыми губами, крючковатым носом и слегка прищуренными глазами, один из которых был синим, а другой зелёным.
Алазар и его матушка встали, чтобы поприветствовать гостью, и низко ей поклонились. Под холодным и жёстким взглядом Герберии бедная матушка Алазара вся сжалась в комок.
– Выйди, старуха! – повелительно приказала ей принцесса. – Мне надо поговорить с твоим сыном.
Матушка поспешила выйти и спряталась в соседней комнате.
– Как смеешь ты так разговаривать с моей матерью? – возмутился Алазар. – Разве тебя не учили в детстве хорошим манерам?
Ледяную маску на лице принцессы сменило выражение крайнего удивления. Примерно с минуту она в упор разглядывала молодого плотника.
– Моим детством была война, – наконец ответила ему Герберия. – Чёрный король и чёрная королева, пока были у власти, учили меня колдовству и искусству управления страной. Зачем мне хорошие манеры? Мне некогда церемониться с моими подданными! Впрочем, я пришла говорить с тобой не об этом. Как ты посмел, негодный плотник, нарисовать непонятные изображения на шкафу, который был для меня заказан? Я была разгневана ещё больше, когда мне доложили, что те же запрещённые знаки ты рисуешь на мебели, которую заказывают у тебя жители Бергланда.
– Я рисую цветы, – ответил ей Алазар, – по рассказам моей матушки, они прекрасны! Рассказы о цветах, которые росли когда-то в Бергланде, передаются в нашей семье из поколения в поколение.
– Не смей больше рисовать эту гадость! – приказным тоном отчеканила принцесса. – Я ненавижу и презираю цветы! – со злостью прошипела она.
– Но позволь тебя спросить: за что?
– Они беспомощны и жалки. Не успев расцвести, тут же вянут! – ответила Алазару Герберия.
– Зато
