игра стоила свеч.
…Разбойничий поселок занял место на небольшом пятачке вырубленного леса. Не торопясь входить, Максимус прислушался, одновременно осматриваясь. Пять покосившихся строений, которые и домами-то сложно назвать. Кое-где бревенчатые стены, кое-где подбиты глиной. Крошечные окна, по большей части затянутые бычьим пузырем. Лошади, под навесом жующие сено. Два дюжих молодца в грязных рубахах, оправляющиеся за стеной одного из домов. Стояли они спиной к Максимусу, пошатываясь, чем тот и воспользовался: правого развалил до пояса ударом кнута, левого, пока тот приходил в себя от увиденного, полоснул ножом по горлу. И снова воцарилась тишина, нарушаемая лошадиным похрапыванием да еще каким-то странным звуком.
Где-то плакала женщина. Вот оно… внутри все сжалось от предчувствия, и, огибая лошадей, Максимус вполне понимал, что сейчас увидит.
…Ошибся. Открывшееся зрелище превзошло все ожидания.
На дне телеги свернулась клубочком женщина. От одежды остались лохмотья, сквозь которые просвечивала молочно-белая кожа и страшные, багровые кровоподтеки. Рыжие волосы – редкого медного оттенка – закрывали лицо.
Максимус приблизился, разрезал веревки, которыми запястья несчастной были привязаны к деревянным жердям. Женщина сжалась в комок, тихо подвывая в голос. Он старался не смотреть на обнаженные бедра, покрытые синяками и ссадинами. Затем, запустив пальцы в густую шевелюру, приподнял ее голову, разворачивая к себе лицом.
Конечно же, это была не девочка-Источник. Простолюдинка. Черты лица, оплывшие от оплеух, не могли принадлежать аристократке.
«Девица, которую умыкнули разбойнички», – сообразил Максимус.
– Гос… подин, – просипела рыжая, – от…пустите… умоляю…
– Идти можешь? – холодно осведомился он, продолжая разглядывать лицо несчастной, – в свою деревню вернешься?
Она всхлипнула и затряслась вся.
– Куда… я… после этого…
– Замолчи, – прошипел он, – рот закрой. Если можешь идти, выходи на дорогу. Там стоит машина, жди рядом.
Судорожно всхлипывая, она кое-как слезла с телеги и, прикрываясь обрывками платья, торопливо заковыляла в сторону леса, прочь из поселка. Шла она в самом деле с трудом, ее шатало, и Максимус даже усомнился – а дойдет ли – но потом решил, что дойти – в ее интересах, у него же были иные дела.
…Источник.
Максимус даже не мог вообразить, а что бы он сделал, окажись на месте этой рыжей его девочка. Фантазии не хватало.
Дальше он действовал так, как привык – бездумно, словно механическая кукла. Выбил ударом ноги дверь ближайшей избы, оттуда спустя некоторое время повалили дюжие ребята. Впрочем, далеко они не уходили – не просто так кнут с абраксовым усилителем стоил так дорого и изготавливался исключительно на заказ. На землю валились уже обезображенные, кое-где обожженные мертвые тела. Потом лихие ребята сменили тактику – вместо того, чтобы пытаться нападать на Максимуса, попросту кинулись врассыпную
