сказала Дейзи, глядя на происходящее в классе. Мисс Паркер тем временем обхватила голову руками и, недовольно вздыхая, продолжала отчитывать Бини, которая уже пятый раз подряд неверно отвечала на один и тот же вопрос. – Если бы я была русским криминальным авторитетом и хотела найти секретного агента, я бы ни за что не выбрала мисс Паркер. Она же просто откажется выполнять хоть какое-нибудь задание, а потом в ярости убежит.
– Очень верно, – сказала Китти и хихикнула.
Я пихнула Дейзи, потому что меня весьма впечатлила ее уклончивая тактика, а она в ответ подмигнула мне. Мы обе понимали, что обнаружили кое-что важное. Алиби мисс Паркер становилось слабее и слабее – теперь мы знали, что она была рядом со спортзалом, одна, примерно в то время, когда была убита мисс Белл, и она соврала о своем местонахождении. Действительно ли она снова поссорилась с мисс Белл? Если да, почему она пыталась скрыть это? Это было очень похоже на сюжет одной из детективных книжек, которые читала Дейзи.
Но меня все-таки не покидали сомнения: могла ли мисс Паркер на самом деле убить кого-то? Да, она была очень гневливой и раздражительной, мы все это знали, – но ведь и Лавиния такая, а она, хоть и громко вопит, в общем-то, на самом деле безобидна. Похоже, что все эти вопли и скандалы дают выход ярости, и у нее не остается сил на более страшные поступки. Верно ли то же самое для мисс Паркер?
– Но что, если похититель – это Мамзель? – спросила Китти, когда мы гуляли в перерыве между уроками. Очевидно, она все еще думала о версии, которую Дейзи упомянула на математике: о секретных русских агентах, которые насильно увезли мисс Белл. – Последнее время она вела себя ужасно странно… Софи, расскажи им, что ты сказала мне вчера.
Софи Кроук-Финчли, музыкально одаренная девочка, тоже из восьмого класса, но из другого дортуара, ухмыльнулась.
– О да, – сказала она. – Это было ужасно странно. У меня был урок с Единственным…
– Когда? – перебила ее Дейзи.
– О, с четырех двадцати до четырех пятидесяти, как обычно, – сказала Софи, прищурившись, – Но это не важно, ведь я осталась в музыкальном зале уже после, чтобы поупражняться. Через некоторое время я заметила, что маленьком кабинете по соседству есть кто-то еще – оттуда доносились престранные звуки. Как будто кто-то то выл, то прочищал горло – совершенно немузыкально! Сначала я думала, что там два человека и они говорят на непонятном языке, но потом сообразила, что это Мамзель говорит сама с собой на английском! А потом повторяет то же самое на французском! Это тянулось невероятно долго, почти до пяти сорока пяти. Мне уже пора было идти – и как раз в тот момент, когда я уходила, Мамзель вышла из того кабинета и увидела меня. Ее словно что-то напугало, и она, как заяц, бросилась бежать через холл к Новому крылу. Разве это не странно?
Мы согласились, что это и правда странно. Но на самом деле все мои мысли были об одном: наконец-то у нас было хорошее алиби для одного из подозреваемых.
