style="font-size:15px;"> «А мне долгов не надо. Я в них и так, как в шелках».
«Значит так, – заявил Алам. – Мне тело физическое нужно. Сам я, как видишь, в виде облака энергий нахожусь. Не сподручно мне. Ты будешь выбивать из должников, на которых я укажу, дань, что мне причитается. Платить будут всем: и зерном, и утварью, и звонкой монетой. И тебе хватит на пропитание».
«И что же я, по-твоему, вот так к кому-то войду в дом и скажу: давай деньги, ты задолжал? Кстати, ты так и не назвался, кто ты есть…».
«Зови меня Люцем. Как видишь, из рогатых я. Не последнее место в табели о рангах занимаю. В эти места издалека пришел. Поэтому без помощников не обойтись».
«Не буду я на тебя работать, – поразмыслив, заявил Вернига. – Не нравишься ты мне. Вот сейчас тебя перекрещу, и ты пропадешь».
В ответ Люц только лишь засмеялся и говорит: «Начинай». Вернига для такого случая пробудился, головой повертел, плечами повел, холодно ведь, а потом взял и перекрестил три раза нечистого, а тот только лишь еще больше смеется. Что, говорит, полегче стало? Задело это Вернигу.
«Ах, ты ж чертово отродье. Я тебя сейчас укатаю», – подумал Вернига, но что он не делал, а Люц только лишь его еще больше побуждал к тому, чтобы казак против него выступал. И дошло до казака, что не стоит на него бросаться.
«Это же я сам себя ослабляю, а ему, хоть бы что. Нет, чертяка, так дело не пойдет. Ты хитер, да и я не лыком шит».
«Что же ты остановился?» – донеслись до Верниги мысли Люца.
«Так тебя же просто так не взять. И чего я буду надрываться?»
«Казак, да ты умен! Ты над предложением моим подумай. Все равно, хочешь или нет, мне помогать будешь. Если по своей воле, то нам обоим сподручнее. Я тебя заботой не оставлю. Сыт будешь, да и кров над головой найдется…».
«А ты что уверенный такой? События и жизнь наперед видишь?»
«Так мне положено. Работа у меня такая, оброк и долги взыскивать. Должников развелось, особенно, как война началась. Все готовы за победу и душу, и что угодно отдать».
«Только казаки или ляхи тоже?»
«Так ляхи-то в первую очередь. Вот мне работы хватает на день и ночью. Не справляюсь. Все верчусь, как белка в колесе. Покоя нет…».
«Темнишь и хитришь ты. Насквозь тебя вижу».
«Сроку тебе три дня. Больше ждать не могу».
«Если не соглашусь, что тогда?»
«Лучше точно не будет», – с кривой усмешкой заявил Люц.
«Это мы еще посмотрим, чертяка», – подумал Вернига.
Отпустило его сразу же после того, как мысленный диалог завершился. Вернига дальше спал без «задних ног». Только утром на зорьке проснулся. Солнце только-только вставало. По земле стелился туман. В лесочке, где остановился Вернига, было прохладно, несмотря на лето. Вернига, замотавшийся в кунтуш, слегка пошевелился, хотел, было, продолжить занятие, снилось ему что-то доброе, да не смог. Снова услышал он призыв, обращенный к себе. Вернига даже не захотел присматриваться, кто к нему обращается, повернулся на другой бок,
