style="font-size:15px;"> – Не в такой уж и бедной!
– Слышишь, как она разговаривает?
– Ну, после того как ты об этом упомянул…
– Так вот, бабушку Мэри хоть к лику святых причисляй – она была праведной христианкой, не так ли? – Мне почудилось, что в моей милой растет неприязнь, и все же я продолжил: – При этом она верила в Волшебный народец, хотя это не очень-то согласуется с христианством.
– Это же вещи разные!
– Разумеется, дорогая. Разница большая. Можно ли верить в то, чего не знаешь?
– Берегись, Марджи! – воскликнула Мэри. – Он загонит тебя в ловушку.
– Вовсе нет. Я ничего не знаю ни про судьбу, ни про предсказания судьбы. Как я могу в них не верить? Я верю, что они существуют, потому что они имеют место быть.
– Ты не веришь, что это правда!
– Правда в том, что люди гадают друг другу – миллионы людей! – и платят за это. Чем не причина для моего интереса?
– Но ты ведь…
– Погоди! Дело не в том, что я не верю, а в том, что не знаю наверняка. Это вовсе не одно и то же. Что стоит на первом месте – судьба или предсказание судьбы?
– Пожалуй, я понимаю, что ты хочешь сказать.
– Неужели? – недовольно буркнула Мэри.
– Представь, что гадалка восприимчива к тому, что должно случиться. Ты это имел в виду, Итан?
– Так это совершенно разные вещи! При чем здесь карты?
– Карты должен кто-то раскладывать, – ответил я.
Марджи на меня не смотрела, однако я знал, что она чувствует растущее недовольство Мэри и ждет моих указаний.
– А давайте проверим? – предложил я.
– Забавное предложение. Такие вещи проверок не любят. Впрочем, почему бы и нет. Придумайте, что мы хотим узнать.
– Вы даже не попробовали ром.
Они подняли бокалы и отпили по глотку. Я осушил свой и снова достал бутылку.
– Итан, ты уверен?..
– Да, ненаглядная. – Я наполнил бокал. – Почему бы тебе не погадать с завязанными глазами?
– Расклад нужно читать.
– А если переворачивать карты будет Мэри или я, а ты прочтешь?
– Между картами и гадалкой должна быть некая близость… Впрочем, давайте попробуем.
– Если делать, то делать как положено! – заявила Мэри.
Всегда она так. Моя Мэри не любит перемен – точнее, небольших перемен. С большими она справляется куда лучше остальных: ужасно расстроится из-за порезанного пальца и не дрогнет при виде разорванного горла. Мне стало немного неловко: я сказал Мэри, что мы с Марджи все обговорили, а тут выяснилось, что нет.
– Утром мы с тобой это обсуждали.
– Да, я еще за кофе приходила. Весь день об этом размышляла. Карты у меня с собой.
Мэри склонна путать решимость с раздражением, а раздражение с оскорблением.
