фашистов Сергей, конечно, читал, слышал. «Но, нет, ни одна газета не способна это передать. Это надо видеть самому, вот тогда поймешь, что такое война, дойдет до самого донышка сердца», – думал он.
– Ах, гады, гады! Убивать вас – мало! Самих сжечь живыми, чтоб на своей шкуре почувствовали, что вы творите, – шептала с широко раскрытыми от ужаса глазами Софья Никитична. Угрюмо смотрел старик Пахомыч, облокотясь на колени, опустив черные от машинного масла потрескавшиеся ладони. Молча глядели делегаты на обгорелые трупы, рядком лежащие впереди пепелища, и длинную яму, из которой взлетали вверх лопаты с землей. Горестно плакали женщины-солдатки, вытирая слезы концами стареньких шалей.
«Как только ты выносишь всё это, русский народ!? – думал Сергей. – Неужели забудут потомки это когда-нибудь? Забыли же 1812 год. А может быть, и хорошо, что постепенно всё это стирается из памяти? Значит, излечиваемся – нельзя жить с таким горем всю жизнь». Но сейчас это было свежо, и мутная волна мщения поднималась со дна души. Он стиснул зубы, чтоб не закричать. Ему бы, наверное, стало легче, но он молчал, это душило его. Рванул ворот гимнастерки.
Подавленные увиденным, угрюмые, они еще больше десятка километров пробирались до командного пункта соединения по хорошо замаскированной дороге из деревянного настила, не замечая ее.
Сергей думал, что КП такого крупного соединения должен помещаться вдали от линии фронта, но он оказался в густом лесу, всего в четырех-пяти километрах от передовой линии, тоже хорошо замаскирован и скрыт. Весь командный состав размещен в блиндажах и землянках, сравнительно хорошо оборудованных. На КП имелось несколько столовых, клуб, где ежедневно демонстрировались кинокартины. Жизнь на нем не замирала ни на одну минуту, ни днем, ни ночью. Будучи связан со всеми частями, хорошо налаженной радио- и телефонной связью, КП прекрасно знал, что делается на том или ином участке фронта.
Встретить делегацию вышли все командиры, находившиеся тогда на КП. Генерал-лейтенант Яковлев радушно и просто протянул руку Сергею.
– Я хорошо знаю Омскую область, – начал он улыбаясь. – В двадцать первом – двадцать втором годах командовал при подавлении контрреволюционного мятежа в одном из районов.
Сергей почему-то обрадовался, словно встретил земляка. Это сразу как-то сблизило их. Несмотря на страшную загруженность, Яковлев сам проехал с Сергеем и его бригадой по отдельным участкам фронта, подробно познакомил с обстановкой на фронте, боевой техникой, людьми.
– Самолеты нам нужны и снаряды, не хватает их. Экономим мы снаряды. До-о-олго целимся, пока сделаем выстрел. Правда, это научило людей метко стрелять, но имели бы мы их побольше, быстрее было бы пристреляться.
Части генерал-лейтенанта Яковлева освобождали Тихвин, Бугодаш, Вишеру. Эта группировка обеспечила разрыв коммуникаций фашистского командования
