короче, стреляются они. А тот мужик за сценой набрался и где-то дрыхнет.
– И что дальше? – спрашивает Сережа – он уже увлекся.
– Ну, стреляет этот с пистолетом, – продолжает Вова, – курок нажимает, а звука нет. Он еще раз нажимает – ноль эффект. Что делать? А это ж спектакль идет, зрители ждут, сейчас поймут, что что-то не так, а спектакль сорвать нельзя.
– Почему нельзя?
– А так. Нельзя, и все. Работа такая. Хоть ляснись, а играть надо.
– И что они сделали?
– Ну, этот, который должен стрелять, – от отчаяния, от злости совсем рассвирепел. Тут бы что-то сымпровизировать, а ему ничего в голову не лезет.
– А сымпровизировать – это как?
– Ну, – объясняет Вова, – на ходу что-нибудь лепить, из головы, всё равно что, но чтобы натурально получалось. Главное, чтобы партнер не растерялся, подыграл. Артисты так часто делают, друг друга подкалывают. Ну вот. А у того ни фига в голову не приходит. Ну, он совсем озверел, и от бессилия как даст другому «дуэлянту» под жопу ногой!
Сережа смеется.
– А что тот? – спрашивает он.
Вова встает со стула и, продолжая рассказ, показывает всё жестами и мимикой. Играет.
– А тот не растерялся, – отвечает он. – За задницу руками схватился и воскликнул: «О Боже! Его ступня отравлена!» И – брык на пол.
– А зрители? – спрашивает Сережа сквозь хохот.
– А что зрители? Аплодируют.
– И артисты так часто делают? – спрашивает Сережа с сомнением. – Это ж прямо как в цирке.
– Ну а что? – произносит Вова меланхолично. – Обычное дело. Гляжу – артист. Подхожу ближе – клоун!
– А когда Кашпур вот так делает, – спрашивает Сережа, надувая щеки, как жаба – пытаясь сымитировать Кашпура, – это он импровизирует?
Вместо ответа Вова изображает Кашпура очень смешно – утрированно, но похоже.
Сережа опять смеется, просто заливается, но повторяет вопрос:
– Так он импровизирует?
– Не-а, не импровизирует.
– А что он делает?
– Это я тебе потом скажу, когда подрастешь немного.
– А покажи еще, – просит Сережа. – У тебя здорово получается.
Вова показывает Кашпура еще раз, еще более карикатурно. Сережа хохочет.
Открывается дверь, на пороге стоит Мать: ее привлек хохот.
– Что за шум, а драки нет? – спрашивает она.
И в этот момент она видит «расплывшееся» лицо Вовы, все еще изображающего Кашпура, и сама прыскает от хохота.
Вова комически раскланивается (Мать не без оснований считает, что у него дар характерного актера) и разными «цирковыми» голосами выкрикивает:
– Здравствуй, Бим! Здравствуй, Бом! Весь вечер на арене цирка! Ха-ха-ха! ………….
Глава 5: «ПОЛНЫЙ СИНУС»
Есть эпоха Возрождения, есть эпоха Просвещения.
