любого государства и заканчивая принципом действия роторного двигателя! И для обычно плохо образованных дворовых хулиганов (да и не только для них) такие «знайки» были весьма востребованы в качестве своеобразной живой энциклопедии!
Пионерлагерь
Лагерный быт
А еще одним социальным опытом Русакова был не двор и не подъезд, а самый настоящий советский пионерский лагерь! По большому счету, это было его своеобразное прощание с детством, с отдыхом «у бабушки», поэтому и рассмотрим пионерские воспоминания Русакова здесь, еще в «детстве». Пионерлагерь, в котором Русакову (после 6-го класса) посчастливилось провести одно лето, очень напоминал таковой из советского фильма «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен». Тем не менее, нельзя оценивать все плоско и однобоко. Конечно, была в этом лагере и романтика, блестяще уловленная в другом замечательном советском фильме «Сто дней после детства», но, к первому фильму все же было ближе…
В пионерлагере все были разбиты на отряды, согласно возрасту – первый (старшие), второй, третий. Располагался лагерь в корпусе интерната в одной из донских деревень Центрального Черноземья. Рядом, в здании школы разместили так называемую «дачу», куда вывозили совсем малышню детсадовского возраста. Каждый отряд обязан был иметь свой девиз, например «Эй, орленок, набирайся силенок, скоро ты станешь орлом!» и отрядную песню. Каждое утро начиналось с общего построения, сигналом к которому служил звук пионерской трубы – горна. Такими же сигналами созывали на обед и трубили отбой («Спать, спать по палааааатам, и ребятам и зверяяяяятам!»). Каждый отряд произносил свой девиз, производилась поверка его «бойцов», давались установки на день. Затем, почти как в армии, был утренний тренаж – марширование и пение отрядной песни. В отряде Русакова это была «Песня о первом пионерском отряде», вот с такими словами в первом куплете:
Снова я вспоминаю, как песню,
Пионерии первый отряд,
Вижу снова рабочую Пресню
И веселые лица ребят.
Красный галстук из скромного ситца,
Первый сбор, первый клич: «Будь готов!»
В синем небе я вижу зарницы
Золотых пионерских костров.
Почему-то, из-за какого-то духа противоречия, друзья Русакова старательно пели не «красный галстук из скромного ситца», а «красный галстук из черного ситца», что доставляло им неимоверное веселье!
Вся жизнь в лагере была четко расписана по регламенту – завтрак, обед, ужин, тренаж, тихий час, отбой, поход на речку и т. д. Тем не менее, всегда находились моменты для «личной жизни». В тихий час, конечно, никто не отдыхал, да и после отбоя засыпали далеко не сразу. Русаков с друзьями нарушали режим по-разному. Иногда, вместо тихого часа, они убегали за корпус баловаться курением, иногда мирно играли
