где-то внутри его головы. В глазах Косого на одну секунду отображается недоумение, а потом глаза гаснут – навсегда. Радужка и зрачки мутнеют. Он свешивает голову на грудь, безвольным мешком повисая в руках своих товарищей.
На несколько секунд воцаряется молчание. Карри опускает пистолет. Сердце у него колотится так, словно вот-вот вывалится наружу через горло.
Что же он натворил? Он был уверен, что разум возобладает над эмоциями. Почему же он сорвался?
Косой назвал его маленьким мальчиком.
Сказал, что его не понимает отец.
Что его мать – алкоголичка.
Что Элисон была опасной шавкой, и потому ее застрелили.
Посмеялся над его отношениями с Кристен.
Это было слишком. Слишком… правдиво. И слишком больно.
Ему достаточно было одной секунды, чтобы в голове щелкнул какой-то переключатель, и эмоции взяли верх. Нажать на курок было так легко. Сосчитать до одного: раз! – и Косой мертв.
Во всем были свои плюсы.
Во всяком случае, он был почти уверен, что «Гиены» не тронут Кристен. На то было две причины. Во-первых, то, что он сидел за решеткой, автоматически отменяло месть за Косого. Да, Карри убил его, но кара уже настигла его. Именно ради безопасности Кристен он не стал сбегать с места преступления, послушно дождался копов, дал надеть на себя наручники и сел в полицейский автомобиль. Он сдался. «Гиены» были довольны. Во-вторых, Кристен была беременна. Теперь, когда это все знали, это практически делало ее неприкосновенной. Даже суровые байкерские законы чтили беременных женщин и матерей с маленькими детьми. Какое-то время он мог не беспокоиться за безопасность любимой женщины.
Но он, конечно, все равно беспокоился.
Он знал, что Кристен более или менее в порядке. Она жила у родителей, училась, с малышом все было хорошо. В клубе, конечно, ни отец, ни Лиам ее видеть больше не желали, и только Лэсси по-прежнему общалась и присматривала за ней.
– Зачем ты это сделал? – спросила сестра, когда им позволили встретиться. – Ты хоть понимаешь, под какой удар поставил Кристен?
– Это были эмоции. Я не сдержался.
– Ты не сдержался и убил человека? – поморщилась Лэсси.
– Этот человек сказал много дерьма о моей семье и о женщинах, которых я люблю, о Элисон и Кристен. Этот человек убил Эрика Ланберга. Он избил Кристен. Он заслужил свою пулю.
– Но ты не заслужил сидеть здесь, Карри, – девушка вздохнула. – Сколько тебе грозит?
– От десяти до пятнадцати лет.
Лэсси потерла лоб:
– Отец очень недоволен.
– Когда он бывает доволен? – фыркнул Карри.
– Но он наймет для тебя хорошего адвоката.
– Разумеется.
– Я передам ему, что ты говоришь «спасибо».
С Кристен они еще не виделись. Пока против нее было открыто дело, им нельзя было общаться. Теперь, когда обвинения сняли,
