свою девочку, баловали и холили. Баба для девочки пирожок пекла, а дед по головке гладил да приговаривал:
– Расти-расти, умница, всех добрее и всех хитрее.
Вот жили они, жили, а как померла баба, потужил-потужил дед да и взял себе другую жену.
И стала у девочки мачеха.
Невзлюбила мачеха свою падчерицу, хорошую девочку, день-деньской её поедом ела да колотушками угощала.
А потом надумала и совсем девочку извести. Вот уехал как-то дед из дому, а мачеха и говорит девочке:
– Поди-ка ты к своей тётке, к моей сестре, да попроси у неё иголочку с ниточкой, тебе рубашечку сшить.
А тётка эта, мачехина сестра, была сама Баба-Яга – костяная нога.
А хорошая девочка не глупа была, зашла прежде к своей родной тётке.
– Здравствуй, – говорит, – тётушка!
– Здравствуй, родимая! Зачем ты ко мне пожаловала?
– Да вот так и так: послала меня мачеха к своей сестре попросить иголочку с ниточкой – мне рубашечку сшить.
Выслушала её родная тётка да и научила:
– Будет тебя, племяннушка, берёзка по глазам стегать – ты её ленточкой перевяжи. Будут там тебе ворота скрипеть да хлопать – ты подлей им под пяточки маслица. Будут там тебя собаки зубами рвать – ты им хлебца брось. Будет тебе там чёрный кот глаза когтями острыми драть – ты ему ветчинки дай… Коли всё так сделаешь – цела останешься. А теперь иди себе с Богом!..
Поблагодарила девочка родную свою тётушку, взяла, как та учила, ленточки, маслица черепок, хлебца ломтик, ветчинки, собралась и пошла.
Вот шла она, шла, шла-шла да и пришла.
Стоит у леса на поляне избушка без окон, без дверей.
Вот подумала девочка, подумала да и говорит:
– Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом.
Избушка и повернулась.
И видит хорошая девочка: Баба-Яга – костяная нога сидит, холстину ткёт, а сама злющая-презлющая.
Поклонилась девочка Яге.
– Здравствуйте, – говорит, – тётушка.
А Яга в ответ хрюкает:
– Здравствуй, родимая!
– Меня мачеха послала попросить у тебя иголочку с ниточкой, мне рубашку сшить.
– Ладно, – говорит Яга. – Садись покуда вышивать.
Вот девочка села за пяльцы, а Яга вышла и говорит своей работнице:
– Ступай, истопи баню пожарче да вымой мою племянницу, да смотри хорошенько ей все косточки распарь. Я её сегодня на обед жарить буду.
А голос у Бабы-Яги громкий, так и воет, что ветер в печной трубе.
Услыхала девочка Ягины слова, сидит, трясётся, ни жива ни мертва. И просит потихонечку работницу:
– Родимая моя! Ты не столько дрова разжигай, сколько водой заливай, а воду, родимая, решетом носи.
И отдала девочка работнице свой платочек.
А Баба-Яга дожидается, пока баня натопится. Не терпится ей, хочется поскорее девочку съесть. Вот подошла она к окну и спрашивает:
– Вышиваешь ли, племяннушка, вышиваешь ли, милая?
Отвечает ей девочка:
– Вышиваю, тётушка, вышиваю, родимая.
– Ну, вышивай, вышивай, да не путай.
Отошла Баба-Яга от окошка… Смотрит девочка, а по горнице кот ходит. Сам чёрный, глаза жёлтые, хвост трубой. Ходит, жмурится, усищами шевелит, когтищами по половицам поскрёбывает.
Вспомнила девочка родной тётки наказ, дала коту ветчинки и спрашивает:
– Котик-коток, котик ласковый, научи меня уму-разуму, подскажи, как мне отсюдова уйти?
И говорит ей кот человеческим голосом:
– Вот тебе гребешок да полотенце, бери да беги. Станет за тобой Баба-Яга гнаться, а ты приклони ухо к земле да послушай. Как заслышишь, что она близко, брось сперва полотенце – и обратится оно в реку широкую-преширокую… Если же Баба-Яга нахитрит, реку перейдёт и тебя догонять станет, ты опять ухо к земле приклони, и как услышишь, что она близко, брось гребешок… Обратится он в лес дремучий, сквозь него уж ей не пробраться.
Послушала девочка кота, взяла гребешок да полотенце. Как из избы выбежала, тут, откуда ни возьмись, кинулись на неё собаки, злющие-презлющие, так и хрипят – хотят девочку на куски разорвать.
Испугалась девочка, да вспомнила
