с Ликой, когда та будет подавать заявление на развод. Я хотя и не понимал до конца важности этого момента, но Сереге доверял полностью.
Стеклянные двери распахнулись, и мне навстречу вывалилась толпа студентов. Я попытался протиснуться среди них и даже не заметил, как налетел на девчонку. Тихое «ой», и она летит на каменный пол. Не успеваю подхватить ее и вижу, как, ударившись о керамогранит, девчонка морщится от боли.
– Извини, – присаживаюсь на колени и помогаю собрать разлетевшиеся в разные стороны бумажные листы.
Застываю на месте, когда она поднимает на меня глаза. Серебристо-серые с загнутыми длинными ресницами, огромные озера, в которых можно утонуть, и ярко-рыжая вьющаяся прядь, выбившаяся из прически и ниспадающая по щеке. Она пытается заправить ее, а я не могу оторвать от нее взгляд. Блуждаю им по ее лицу, выискивая изъяны, и не нахожу.
– Надо быть поосторожнее, – произносит она хрипловатым низким голосом.
– Извини, – снова повторяю я.
Девчонка опускает глаза и, поднявшись, смотрит на сбитые коленки. Я протягиваю ей собранные бумаги и тоже опускаю взгляд на ее ноги. Фух, а они ничего. Худенькие ножки обтянуты тонким капроном, юбка карандаш чуть выше положенной ей длины оголяет острые коленки, сейчас сбитые до крови. Она протягивает руки за бумагами, а я чуть задерживаю стопку в своих руках. Девочка вопросительно изгибает аккуратную бровь.
– Давай отвезу тебя в больницу, кровь все-таки, а там зеленка есть, – вот это выдал.
– Спасибо, конечно, но не думаю, что эти раны требуют врачебного вмешательства.
– Вика, ты скоро? – за спиной раздался мужской голос, и это резануло не только слух, но и прошлось вибрацией по нервам.
Поворачиваю голову. Передо мной стоит детина по метр восемьдесят. Весь, что называется, прокачанный. Бицепсы натянули рукава футболки до максимума. Черные волосы в хаотичном беспорядке, длинная челка падает на лоб. Голубые холодные глаза скользнули по мне лишь потому, что я оказался на его пути. Пухлые губы поджались, когда он пробежался взглядом по девушке.
– Ты что, упала, что ли?
Щеки девушки тронул румянец.
– Ага, – кивнула она и сделала шаг по направлению к парню.
– Ну, ты и растяпа, – проговорил он. Развернулся к девушке спиной и зашагал на выход.
Она посеменила за ним, громко цокая каблучками по полу. Странная парочка. Пронаблюдав всю эту картину, что длилась считанные минуты, я пошел искать кабинет, в котором могла бы оказаться Лика.
Жена сидела ко мне спиной в кабинете, куда меня направил охранник здания суда. Вот эти люди знают все. Хотя, что там знать. У них целая мониторная комната. И в наличии камеры во всех кабинетах.
На звук открывшейся двери Лика обернулась, и на ее лице застыло изумленное выражение.
– Зачем пришел? – проговорила она.
– Привет, – подхожу к ней ближе, а внутри все переворачивается от злости, в каждую нервную клетку, что сейчас на взводе, будто медленно вводят острые
