немного недолюбливала Лару, слишком уж та была яркой, шумной, визгливой, ее всегда было слишком много. Она совала нос во все щели и была первой сплетницей на курсе. Можно было с уверенностью утверждать, что если Лара услышала хоть что-то из разговора Саши и Гриши, то к утру об этом узнают все.
– А там все в лес идти собираются, – сообщила Лариса. – Эта безумная организаторша придумала какой-то квест по поиску, прости, господи, цветка папоротника.
– И никого не волнует, что зацветет он лишь следующей ночью, – пробормотала Саша себе под нос, но Лариса услышала.
– Ну ты что, какой папоротник? Это же все ерунда какая-то! Мишке в голову вечно бред всякий приходит…
– А ты почему не идешь? – перебил ее Гриша. – Держу пари, организаторы это предусмотрели, и папоротник все же «расцвел».
– Ну ты что? – повторила Лара, теперь повернувшись к нему. – Как я в этом пойду? – Она выбросила вперед ногу в босоножке на тонком каблуке, едва не ударив им Сашу по лицу.
– Как хочешь, а я пойду.
Гриша резко поднялся, заставив лодку качнуться. Лара тут же взвизгнула и ухватилась свободной рукой за борт.
– Подожди! – позвала она, и Гриша был вынужден снова подать ей руку.
Оставаться с Сашей она не пожелала, не для того сюда приходила, это было ясно как день. Лара была как раз из тех, кто в женскую дружбу верить даже не стремится и прекрасно знает, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает. В мужчинах она никогда не искала дружбы.
Саша же осталась лениво сидеть на дне лодки. Уже совсем рассвело, было слышно, как тихо плещется вода, когда очередная рыба выскакивает на секунду на поверхность, чтобы тут же уйти на дно, как кричат чуть дальше чайки, пытаясь поймать рыбешку. Где-то далеко прокричал петух, повторил за ним второй. Начиналось утро. Снова стало зябко, и Саша плотнее закуталась в свитер.
Ей был виден берег, и она без особого интереса наблюдала, как Гриша и Лара покинули пирс и направились к месту общего веселья. Минут через пять Гриша снова показался на берегу, уже один, и теперь шел в другую сторону. Шел быстро, даже торопливо, оглядываясь по сторонам. Саша не успела задуматься над таким странным поведением, как вдруг увидела то, что заставило ее резко сесть, снова раскачав легкую лодку: в трех шагах за Гришей следовала та самая странная фигура, которую она видела часом раньше. Ошибки быть не могло, то же несоразмерно вытянутое тело, длинная лысая голова. На этот раз Саша смогла рассмотреть и одежду: нечто среднее между балахоном и пижамой, безлико-серое, неприметное. Теперь она уже не могла оправдать странное видение возбужденным состоянием или переизбытком алкоголя. Фигура была так же реальна, как и она сама.
Саша торопливо вылезла из лодки и поспешила к берегу, но, когда поднялась наверх, ни Гриши, ни фигуры уже не увидела. Музыку выключили, с площадки праздника доносились лишь голоса людей, собиравшихся в лес на поиски мифического цветка. В противоположной стороне царили тишина и не до конца рассеявшийся полумрак.
– Гриша! –
