Мы вас прощаем, – великодушно кивнул учитель. Стучать он перестал.
– Спасибо… Как, вы сказали, вас зовут?
Лумумба повторил. У Лысого глаза вновь съехались к переносице.
– Спаситель, – буркнул он. – Это шутки у вас такие?
– Да какие уж тут шутки. – я пожал плечами. – Детдомовские мы. Были у нас, например, Ирка Евангелие, Ленка Псалтирь, Илюха Первосвященник, Мухаммед Богородица… Даже Мойша Святой Мученик.
– Мой стажер воспитывался при Пастафарианском монастыре, – пояснил наставник. – Их макароннейшие преподобия принимали большое участие в спасении детей-беспризорников, оставшихся в живых после Распыления. Нарекали же сирот в силу своего иронического отношения к юдоли скорби, коей является наш мир.
Лысый покорно кивнул. Наливая очередную порцию из графина – руки его уже не тряслись, – он с надеждой вопросил наставника:
– Выпьем?
– Благодарствую, – прикрыл глаза наставник. – Мы сыты.
– А я выпью, – он быстро опрокинул стакан в пасть. – Если не возражаете…
– Чего уж там, – милостиво разрешил учитель. – А теперь поведайте, милейший, что привело вас в столь пограничное состояние. И заодно представьтесь, окажите такую милость. А то как-то…
– Шаробайко. Хрон Монадович, – грохнув стаканом о стол, Лысый вытянулся во фрунт. – Временно исполняющий обязанности начальника местного отделения.
Кроме лысины, исполняющий обязанности был примечателен тем, что имел объемистый круглый живот в пиджаке с одной уцелевшей пуговицей. Под пиджаком, кроме прочего, имелись мятая косоворотка в горошек, толстая красная шея и целых три подбородка, покрытые небритой щетиной. Росту в нашем новом знакомом насчитывалось максимум сантиметров сто пятьдесят пять.
– Садитесь, – разрешил Лумумба. – И докладывайте.
Шаробайко разрешением пренебрег, а вместо этого заметался в узком пространстве меж столом и подоконником.
– Мать Драконов, – выдавил он из себя на ходу, ломая руки. – Ведьма чешуйчатая! Требует выкуп: десять тысяч монет и фураж для тварей, – остановившись, он затравленно посмотрел в потолок. – А у меня денег нет! Казна уже восемь месяцев пуста, шаром покати! А жратва? Где я ей столько возьму? Фермеры – народ несознательный, за скот денег требуют! Не понимают, что ежели она драконов спустит – им первым достанется…
– Между прочим, вам в обязанности вменяется пресекать воздействия, а не платить выкупы, – заметил Лумумба, флегматично рассматривая ногти.
– Пресекать? – Шаробайко вновь начал надуваться. – А каким макаром, не подскажете, уважаемые господа начальники? Вы слышали про Новый Оскол? То-то и оно! Никто не слышал. Налетели твари огнедышащие, и спалили город к свиням собачьим. А потом фьюить! И гуси-лебеди… – упав на стул, он принялся вытирать порядком уже замызганным платком шею и лысину. – У меня в штате – сорок единиц охотников. И все,
