куда-то исчезало и оставалось все только хорошее и спокойное. Ему тоже, по-видимому, было с ней хорошо и спокойно. Иногда он смеялся: «И за что ты меня можешь любить? Когда я у тебя, я как животное: хожу голым по квартире, ем, сплю, храпя тебе в ухо, и занимаюсь с тобой любовью!» Как будто требовалось что-то другое! Как будто непонятно, что именно тогда, когда мужчине хорошо с женщиной, он только тем и занимается, что ходит голым по ее квартире, ест, спит и занимается с ней любовью. Иногда он оставался на ночь. Утром постель хранила его запах, и не хотелось вставать. Вот так они и жили: она вязала ему носки и распускала, он делил свое время между долгом и любовью. И все у них было хорошо. По крайней мере, когда они были вместе.
Где-то между Челябинском и Костанаем
Утром поехал на машине в Казахстан. В Костанай.
Первое, что поразило, – расстояние между Челябинском и Костанаем небольшое, что-то около 280 километров. Но стоит переехать границу, пейзаж меняется принципиально: леса заканчиваются, начинаются степи. Снег метет через дорогу со страшной силой, оставляя на ней переметные сугробы. Встречных машин из-за метели не видно, впереди идущих тем более. Ехать стремно. На заправке вышел из машины. Жесть. Ветер пронизывает до костей, вдувает под одежду снег, даже в трусы. Все кругом бескрайне белое, из-за переметов на дороге глаза очень быстро устают, отчего начинает клонить в сон. Чего и всем желаю. Спокойной ночи до Костаная.
Злобная саркастичная старуха «длинными холодными зимними вечерами вязала длинные холодные зимние носки», вплетая в них свои скопившиеся за годы злобу и сарказм. Тот, кто надевал такие носки, заболевал и очень быстро умирал. Хорошо хоть, что носки у нее получались некрасивые, и никто особо не хотел их носить. От этого старуха становилась еще злее и саркастичнее.
Однажды она продала носки грабителям банков, они надели их на головы вместо чулок, чтобы на записях камер слежения невозможно было опознать лица. Но их сразу опознали, так они были очень глупые и брезгливые грабители и, чтобы, не дай Бог, не перепутать свои носки с чужими, попросили старуху вывязать на каждом их имена. Глядя по телевизору, как их арестовывают, она злобно и саркастически хохотала, так как, еще раз повторяюсь, была очень злобной и саркастичной старухой. Однажды ей поступил заказ на десять пар теплых носков для альпинистов, которые шли покорять Эверест. Никто из них, конечно же, так и не вернулся. Потом были биатлонисты. Выйдя на трассу, они перестреляли друг друга. Дольше всех в ее носках продержался соседский мальчик Павлуша. Носки она связала по просьбе его мамы на день рождения. Ему тогда исполнилось двенадцать. В шестнадцать он безответно влюбился в цирковую лилипутку и вскоре повесился на старушечьих носках, предварительно связав их один с другим. К счастью, у старухи был внук, который, чтобы решить свои квартирные проблемы, отравил ее мышьяком. И поделом тебе, злобная саркастичная старушенция!
