называлось Волжской Булгарией. Большинство татар со временем переходило из мусульманства в православие, женились или выходили замуж за русских, возникали русские роды с татарскими корнями. Но были и татары, не пожелавшие перейти в христианство, у большинства из них поместья переходили под царскую опеку, сами они становились служилыми людьми или государственными крестьянами.
Коротко надо сказать о том, откуда мы узнали Тенишевых и с чего увязались за ними на их дачу. Причиной послужила женитьба нашего сына на их дочери, мы в один миг стали родственниками. Отсюда и мой интерес к родословной Антона Модестовича. К тому же они затеяли реконструкцию своей дачи, а родственникам принято помогать. Правда, произошло это не сразу. Первый год мы присматривались друг к другу, затем пару лет добирались на дачу поездом, а потом я купил автомобиль, сразу стало добираться легче.
Дача деревянная, так что почти все работы связаны с деревом. На металлической лодке с мотором – «казанке» – выезжали с Антоном Модестовичем на Волгу, в лесочке находили сухостой. Спилив пять-шесть брёвнышек, погружали их на лодку и привозили в Кулему, потихоньку набирая стойки для пристройки к дому. Был у меня небольшой стационарный станочек, который мог и строгать, и пилить; привезли мы его в Кулему и принялись обрабатывать древесину.
Соорудили каркас, а для облицовки купили вагонку, которую на моей машине и перевозили из магазина по частям.
Кроме строительных дел, надо же было и отдыхать. Как правило, это выливалось в застолья с участием чуть ли не всех жителей Кулемы. И тут выявилась любопытная особенность Антона Модестовича. Я знал, что он крещёный: мама покрестила его ещё в детстве. И вдруг в процессе приготовления выяснилось, что он не ест свинину, и для него персонально всегда готовили порцию шашлыка из говядины.
Эта религиозная раздвоенность была, на мой взгляд, странной. Я не видел, чтобы Антон Модестович исполнял хотя бы какие-нибудь мусульманские обряды (а я имел возможность наблюдать их, особенно во время работы на целине), впрочем, так же как и православные. В то же время из всех моих знакомых он единственный, кто не пропускает ни одного православного праздника и всегда в этот день нас (и, наверное, не только нас) поздравляет. Правда, церковные службы, насколько я знаю, он не посещает.
Видно, были в его душе какие-то струнки, которые заставляли держаться хоть некоторых традиций представителей второй половинки своего кровного родства. Про себя я стал называть его православным мусульманином.
Вскоре после нашего породнения я уже знал, что он работает в научно-исследовательском институте Министерства внутренних дел и имеет чин полковника. Его жена, Виктория Сергеевна, тоже работала в этом же министерстве в звании подполковника в отделе вычислительной техники, который вёл картотеку ведомства. Рассказывая об этом, Виктория Сергеевна уточнила:
– Модест Тимурович тоже работал в Министерстве внутренних дел, так что Антон пошёл по стопам своего отца.
Происходило
