и уходят за горизонт.
Преподавательница говорила, ученицы сосредоточенно внимали, а я чувствовал себя восточным правителем в гареме, окруженный возбужденными лицами и тем нежным, стыдливым, обычно прикрытым, что сейчас в немыслимом виде и количестве пялилось на меня со всех сторон. Большие, средние и мелкие. Красноносые, темноглазые, кареокие. Шары и конусы, капли и капельки, пышные и литые. Торчащие, висящие, глядящие вперед, вверх, вниз, в стороны. Серьезные, удивленные и вовсе обескураженные. Дыни и яблочки; грейпфруты, апельсины и мандарины; много и сразу. Полный пипец. Сон. Ведь что же это могло быть, как не сон? А во сне – да, во сне бывает всякое. Даже такое, чего быть не может.
Варвара сменила тон с лекторского на командирский:
– Прежде, чем перейдем к практическим занятиям, всем сходить в кустики по большому и маленькому и помыться.
Антонина буркнула:
– Так уж и всем? А если что-то из этого комплекта не хочется?
– Поднатужься. Знаешь такое слово – надо?
С тяжелым вздохом Антонина и еще несколько царевен исчезли из поля зрения. Остальные пока остались – держать.
– И воды принесите, – крикнула Варвара вдогонку. – Поставьте поближе.
– Это обязательно? – подал я голос, пока ученицы методично исполняли распоряжения, и первые потихоньку сменяли вторых.
Пока рядом не было главных оппоненток – ни всем недовольной Антонины, которая нашла бы, к чему прицепиться, ни быстро восходящей звезды – Ярославы, ни въедливой Амалии – моя всадница-наездница повела себя вполне доброжелательно.
– Что – это? – хмыкнула она.
Ее влажное тепло по-прежнему окутывало мои бедра, плыло по ним, вокруг них, пробирало насквозь, впитываясь в кожу, в вены и в нервы.
– Вот это все. – Мой подбородок обвел происходящее.
– Девочки, может, отменим урок? – повысила голос Варвара, обращаясь в заждавшейся первой и уже подтягивавшейся второй смене.
– Нет! Как можно?! Почему?!
– Командир считает его необязательным. Давайте проголосуем. Кто за продолжение?
Я даже не считал вскинувшихся рук. Где все равны, здравый смысл постепенно умирает. К примеру, можно вспомнить шляхтичей, оклеивавших туалет приказами короля. И где теперь та Великая Жечь Посполита, известная у нас как Речь?
– Подавляющим большинством принято. – Варварин взор пробежался над головами, тоже не сочтя нужным подсчитывать. Потомственная интриганка знала, что делала. – Переходим к собственно упражнениям. Погладьте лампаду счастья над райской дверцей. Можно сначала смочить.
Буквально через секунду – испуганный вскрик Феофании:
– А если ее нет?!
– Есть, просто прячется.
– Ну нету же!
– Иди сюда. Остальные выполняют задание!
