он очень быстро почувствовал, что вокруг кабинета и его прежней хозяйки существует некий заговор молчания. Все его коллеги по отделу словно воды в рот набрали. Наконец он все-таки решил узнать, что же произошло с его предшественницей. Для этого пришлось отжалеть из скудной зарплаты следователя пять рублей двенадцать копеек на подорожавшую супротив прежних трех шестидесяти двух бутылку водки.
Товарищ, верь, придет она – на водку прежняя цена! – посмеивался пьяненький следователь Горелов по прозвищу Перегарыч, обитавший в соседнем с казаринским кабинете.
Накачав собрата по цеху правоведов и законников дурманящей «андроповкой», которую, по слухам, гнали из отходов нефтепроизводства, Артем был вознагражден занимательной историей, признаться, даже пощекотавшей ему нервы…
– Все заседаешь? – просунулась в кабинет голая, как девчачья коленка, голова следователя Козлюка.
– Сижу за решеткой в темнице сырой вскормленный в неволе орел молодой, – ухмыльнулся Артем, покосившись на квадрат окна, заштрихованный густой решеткой. Там уже смеркалось.
– Как выходные? – не отставал Козлюк, которому, видимо, хотелось поболтать.
– Какие выходные? – удивленно отвечал Казарин. – После пятницы сразу понедельник идет. А выходные – это городская легенда. Вроде крокодилов в канализации.
– Ладно… объебон по Свинолупову оставь мне на утречко. А я домой рванул, – проговорила лысая башка и проворно скрылась в дверном проеме.
Объебоном на прокурорском жаргоне звалось обвинительное заключение. Свинолуповым по паспорту значилось гнусное чудище в мужском обличье, которое расчленяло бомжей с помощью бензопилы и откармливало человечинкой своих охотничьих собачек. Такой необычный рацион, по утверждениям самого злодея, пробуждал в песиках отменную злобность и отличные охотничьи инстинкты. Обычно, вопреки расхожим киношным представлениям, следователь не «втыкает» в одно-единственное дело, а ведет добрый десяток разных дел и делишек одновременно. Далеко не все из них – преступления века, раскрытие которых обеспечит следователю славу если не Шерлока Холмса, то, по крайней мере, Глеба Жеглова и Володи Шарапова в одном лице. Большинство – рутинные надзорные производства по делам, давно раскрытым и не требующим приложения каких-либо сыскных талантов. Но высокое начальство, которое, как известно, думает долго, а решает мудро, наконец додумалось освободить Казарина ото всех других производств, чтобы он мог сосредоточить все силы на раскрытии резонансного и даже по-своему оскорбительного для советской власти дела о светлопутинском маньяке. Артему даже позволено было сколотить на свое усмотрение межведомственную следственную группу, куда он первым делом включил майора Стрижака и старшего эксперта-криминалиста Лунца. И вот сейчас следователь-важняк Казарин сдавал дела.
За делом Свинолупова следовала жалоба от члена Коммунистической партии с 1905 года тов. Втупикина, из коей явствовало, что вышеозначенный
