больше вольт – тем лучше.
– Пойдем отсюда, – предложил я. – Нам лишние неприятности ни к чему.
– А что, здесь кто-то собирается устроить нам неприятности? – кротко спросил Крокозябра.
– Ладно, это я так, не подумавши, ляпнул, – пришлось покаяться мне.
Мы помолчали, вспоминая прошлое. Робот-официант подкатил к нам тележку с валерьянкой, супом и салатом. Салат Крокозябра отдал мне, а суп тут же пролил себе на головогрудь, изукрасив ее капустой и луком. Затем, обратив внимание на тележку, он заметил:
– А почему здесь триста девяносто восемь чашек, а не четыреста?
– Четыреста, – заявил непроницаемым тоном робот. – У нас все точно. Как в аптеке.
– Аптека, – и археолог, покосившись на официанта, принялся считать. Пять раз он сбивался, выпускал едкий дым из ноздрей и ушей, после чего вновь начинал считать, бормоча и загибая щупальца.
– Крокозябра, – решил отвлечь его я. – Ты уже весь ресторан завонял. Прекрати, пожалуйста.
– Они меня еще будут учить считать! – шумел археолог. – Аптекари!
Наконец он унялся. К счастью, он, видимо, забыл, что спиртное предназначалось мне, и приступил к осушению чашек. Выпив полсотни, он посмотрел на меня полными вселенской скорби глазами, упер уши в лапы и заплакал.
– Все меня ненавидят, – хныкал он, трубя в ужасный носовой платок. – Меня никто не любит!
– Да ты гонишь! – вспомнил я словечко славных институских времен. – Все тебя любят, Крокозябра! Только в душе.
– Ну да, – уныло отозвался мой друг. – Всюду ложь, воровство и обман. И сквозняки!
– Балда, – убеждал его я. – Ты самый замечательный археолог в мире! Вот скажи мне, у какого еще археолога есть такие прекрасные густые волосы в носу? А эти усы? Боже, какие усы! Я бы все отдал, чтобы иметь такие! Причем заметь, что я еще ни слова не сказал о твоих щупальцах! Разве я не прав?
– Ты преувеличиваешь, – прогнусил явно польщенный Крокозябра.
– Таких археологов ни на одной планете больше нет! – убежденно сказал я. – Разве что на твоей.
– Да! – приосанился мой друг. – На Барбароссе мне уж точно нет равных!
Воодушевленный таким выводом, он осушил еще с сотню чашек, после чего посмотрел на меня мутным взглядом.
– Так. Мы с вами не беседовали вчера? – спросил он заплетающимся языком.
– Крокозябра, ты тупишь, – и я сунул ему свою порцию салата. – Кто же пьет, не закусывая?
Великий археолог, увозившись салатом по уши, одарил меня чуть более осмысленным взглядом.
– Раз ты ко мне так, то и я, – невнятно пообещал он. – Вот ты слышал о планете Капитанов?
– Постой-ка… Нет, не слышал. А что?
– Ничего. Я тоже не слышал. А хотелось бы… – и Крокозябра вновь загрустил, роняя шипящие слезы в валерьянку.
– Возможно, я мешаю, – раздался
