обвела взглядом людную приемную в надежде заметить обреченного идиота, который додумался отравить дьяболика. Это было уже не первое покушение на мою жизнь со дня коронации Тайруса. Сначала юный гранд Аустерлиц попытался внезапно напасть на меня с ножом. Вышло у него настолько забавно, что я даже какое-то время любовалась неуклюжими выпадами.
Дипломатический подход считается мудрым, поэтому я решила дать дурачку шанс.
– Прекрати сейчас же, – велела я, уклоняясь раз, другой…
Аустерлиц лишь оскалился и кинулся на меня. Я ушла вбок и поставила недотепе подножку. Он заорал, попытался вскочить – и я угомонила его ударом по голове, от которого у гранда треснул череп.
Следующее покушение произошло несколько дней спустя. На сей раз это была юная фанатичная монашка. Она выдала свои намерения, когда крикнула «Мерзость!», а в следующую секунду попыталась утянуть меня с собой в шлюз.
Я вырвалась и отбилась. Монашка вылетела, створки шлюза мгновенно захлопнулись – она явно заранее поставила на них какой-то таймер, – и мы на секунду встретились взглядами, прежде чем за ней распахнулись двери в открытый космос, и ее утянуло во тьму.
Когда приговоренных к смерти выбрасывали в космос, наблюдателям полагалось поворачиваться к ним спиной. Эдакое намеренное проявление неуважения. Мол, осужденные настолько ничего не значат, что и на смерть их глазеть не стоит.
Что до этой отчаянной, которой хватило смелости броситься на меня, я ощутила странное желание проводить ее взглядом. Это меньшее, чем я могла отплатить ей за подобную храбрость. Множество грандов меня не выносило, еще больше гелиоников ненавидело всеми фибрами души, но лишь единицы были способны на поступок.
Для гелиоников существа вроде меня людьми не считались. Приставка «дан» подчеркивала, что я ниже их по статусу, однако новый император решил на мне жениться. Им придется преклонить колена перед существом. Дьяболиком.
Меня удивляли вовсе не сами покушения, а их редкость. Всего три за десять дней? Даже как-то обидно.
Мне нравилось ощущение опасности. Оно заставляло сосредоточиться, разгоняло кровь. Поднося кубок к губам, я одновременно сканировала толпу. Наверняка мой так называемый убийца достаточно глуп и захочет проследить, как я выпью яд.
Увы, на меня смотрело слишком много людей. Следовало бы догадаться. Все-таки теперь, куда бы я ни пошла, за мной следили, изучали, меня обсуждали и пытались составить мнение.
– Они когда-нибудь устанут на нас пялиться? – спросила я в первую ночь после коронации, когда заметила столь пристальное внимание.
– Такова жизнь Домитрианов, – ответил Тайрус.
Итак, вернемся к моему убийце… Слишком много кандидатов. Слишком много народа собралось в честь Дня прощения, и догадаться, кто из них решил оборвать мою жизнь, не представлялось возможным. Пожалуй, об этом мечтала бо€льшая часть наблюдателей.
Затем я поймала взгляд
