приятель?! Конни тоже едва сдерживала смех.
– Что ж, видно, мы все – палые яблоки, – сердито и не без яда бросил Хаммонд.
– Впору из нас сидр сделать, – обронил Чарли.
– А что вы думаете о большевизме? – вдруг спросил смуглый Берри, словно его подвела к вопросу логика разговора.
– Браво! – воскликнул Чарли. – Так что же вы думаете о большевизме?
– Ну-ка, ну-ка! Сейчас мы и с большевизмом в два счета разделаемся!
– Вопрос, прямо скажем, непростой. Тут не до шуток, – покачал головой Хаммонд.
– По-моему, большевизм – это высшая точка ненависти ко всему, что кажется большевикам буржуазным, – начал Чарли. – Ну, а «буржуазное» – понятие очень и очень расплывчатое. Оно включает в себя и капитализм. Равно и все чувства – проявления «буржуазные»; и нужно создать человека без этих предрассудков. Тогда и сам человек, его личность, его неповторимость – тоже явление буржуазное. К ногтю его! Личное должно уступить место большему, общественному. Так это понимают Советы. Для них даже человеческий организм – проявление буржуазности. Так не лучше ли придумать механическое нутро? Наделать бездушных, противоестественных, разнозначных, но равноценных винтиков и собрать из них свою машину. Каждый человек – винтик. Ну, а движет эту машину… ненависть ко всему буржуазному. Вот так я понимаю большевизм.
– Очень точная картина! – воскликнул Томми. – Но до чего она близка к идеалу нашего промышленного мира. Идеал заводчика в общих чертах. Правда, заводчик не согласится избрать ненависть движителем. Впрочем, ненависть многолика. Можно ненавидеть самое жизнь. Достаточно взглянуть на наш край, неприкрытая ненависть во всем… но, как мы уже говорили, если жить разумом, логика неизбежно приведет к ненависти.
– Выходит, большевизм закономерен? Не согласен! Ведь он отрицает основы самой логики! – возмутился Хаммонд.
– Дорогой мой, у большевиков своя логика, материалистическая. Это привилегия… душ неискушенных.
– Как бы там ни было, а большевики потрясли мир.
– Потрясли-то потрясли, а где этому конец? Очень скоро у большевиков будет лучшая армия в мире, с лучшим техническим оснащением.
– Но должен же прийти конец… всей этой ненависти. Должно же быть противодействие.
– Сколько лет ждали, подождем еще. Ведь ненависть, как и все на свете, развивается. Это неизбежный результат насильственного претворения в жизнь тех или иных замыслов, насильственное извлечение чьих-то глубоко запрятанных чувств. Появляется задумка, за ней на свет божий выползают глубоко скрытые чувства. Нас нужно завести, как машину. Логический разум стремится возобладать над чувствами, а чувства-то все суть ненависть. Так что мы все большевики. Но лицемерим, не признаемся в этом. А русские – большевики без всякого лицемерия.
– Но развитие может идти не только путем Советов. Много и других путей. Ведь большевики, по сути, глупы.
– Верно.
