запричитал Гришин. – Предлагаю поговорить.
– Я тебя слушаю, – отозвался Митя.
Это была просто дежурная фраза. На самом деле Митя слушать не собирался. Успев натянуть замшевые перчатки, предохраняющие пальцы от повреждений, он зарядил Гришину кулаком в челюсть.
– Вы меня неправильно поняли, – простонал похищенный. – Это была шутка.
– Что ж, мы тоже любим посмеяться, – заверил его Руслан, после чего заставил выпрямиться и ударил в печень.
На лестнице было чисто, пусто и светло. Это придавало происходящему какой-то особо реалистичный ужас. Гришин понял, что его сейчас забьют до смерти или сделают калекой.
– Я не хотел, – всхлипнул он.
–Верю, – согласился Митя, награждая его двумя оглушительными оплеухами. – Разве можно не поверить такому хорошему человеку?
Хлоп! В темноте перед глазами Гришина расцвели удивительные красочные узоры. Бац! В носоглотке захлюпало. Трах! В голове зазвенело, словно там включили пожарную сирену.
– Я отдам тачку, – услышал Гришин собственный голос откуда-то из страшного далека. – Прямо сейчас подпишу доверенность, хотите? Идемте к нотариусу.
По неизвестной причине предложение разъярило Митю до такой степени, что он повалил Гришина на пол и принялся бить уже по-настоящему, не щадя ни собственных кулаков, ни тем более поверженного противника.
– Хватит, хватит! – встревожился Руслан, ловя друга за мелькающие в воздухе руки. – Успокойся!
– Нет! – скулил Гришин. – Не… Отдам… Нотариус…
– Тварь! – шипел Митя. – Тварь, тварь!
– Хватит! – Руслан решительно обхватил его поперек туловища и оттащил в сторону, бормоча: – Все, все. Убьешь ведь. Сюда идут, слышишь?
Бурление крови в висках не позволяло Мите слышать что-нибудь, кроме обращенного к нему голоса. Пришлось поверить на слово и позволить себя увести.
Они поднялись по лестнице на два этажа, пересекли кафе, спустились на лифте и покинули торговый центр.
– Я хоть его не покалечил? – спросил Митя уже на улице.
– Надеюсь, не очень, – сказал Руслан, озираясь. – Перчатки сними: жарко на улице.
XV
По истечении еще нескольких дней на загородной дороге, ведущей к бывшему мотодрому, появилась велосипедистка в джинсовых шортах и легкой белой блузке, надувающейся на ветру. Поверх блузки мотались завязанные в хвост волосы с медным отливом. Украшений на девушке не было, если не считать пары дешевых колечек и незаметных звездочек в ушах.
Это была Лариса. Еще вчера она не думала, что вернется. Подруга свела ее с художником, надолго уезжающим в Испанию и сдающим мастерскую. Получалось дешево и совсем рядом с квартирой. Это позволяло не тратить столько драгоценного времени на поездки. И была еще одна причина, заставлявшая Ларису взять паузу. Она не была уверена, что вправе разрушать тот союз, что сложился у мужчин, не хотела быть черной кошкой, пробежавшей между ними. Они оба
