чести – сгинуть хоть когда-то.
Проклятье совершенного греха
Сотравит душу, разум увядает
Не видя твоего тепла.
Он обречён, как и больной чумой,
Но есть лишь одному спасение –
Ему, кто под гранитной плитой
Найдет покой успокоения.
А мир с собой постигнуть мочь
Найти или за жизнь воскреснуть
Я должен, но когда бы мог.
Терзаться
Терзаться, слезы лить и убиваться,
Кровавой дланью умывая лица
Народ спешит если не клясться,
То уж за смерти поплатиться.
И трусостью своей вершить суды,
Как местные носители гнилья,
Как погань,
Что не вывернута вдруг в канаву.
В том и беда народа,
В том судьба греха,
Что с уст и с пят святого рода
Упала на чело людей
Простых и немощных немного.
И если б в пору – не было бы соли,
Но не в их доли возыметь
Над бренностью чашбы,
Что плахе на плечах подобна.
И чахлый старец будет паству
Вести, как для овец пастух,
Указывая путь насущный,
Где сгинули до них деды,
Где разложились наспех судьбы,
Где для безумца проку нет
Ходить по запертому кругу,
Но для народа смысл есть.
Молиться, воскрешать страданья,
Бежать от жизни и скорбеть
По несуществующим утратам.
Боль
Боль виски мои сжимает
Не было беды доселе,
Только вены повзбухали,
Гром взгремел да налетели
Ярким всполохом напрасны
Дум терзания мои.
Безобразно несуразны,
Смыслом бренные, увы.
В жизни вольной поневольны,
Заключённые в тюрьме
Рамок общества знакомых,
Среди граждан и людей,
Словно в дебрях заведённый,
Как в глуши – один пустой,
Звук поселится без эха,
Не сказал в ответ никто.
Разум звон словил нежданно,
Словно колокола бой,
Но не он, то миг напрасный
Проведенный лишь с тоской
По спокойствию молчанья,
По безбрежности тиши,
По житью, хоть в бренной рясе,
Но по свойски, за судьбу,
Что начертана в ладони
Или может по годам
Что отсрочил миг смертельный
Где-то в строчках у врача.
Чтобы время понемногу
Не лилось, сквозь пальцев дыр,
