понимать так просто. Да в их алфавите гораздо больше понятий, чем у людей. Люди потеряли чувствительность из за своих, на мой взгляд, нелепых убеждений, грубости, хамства. И поделом, лишились слышать по природному.
Вот их мирное карканье становится всё громче и громче, воздух наполняется злыми нотками и вот уже крик и следом работающие крылья, клювы и взлетающие перья. По первичности я подходил ближе и кричал:
– А ну ка заткнитесь!
На несколько минут они замолкали, потом разборки продолжались. Со временем не заметил, как стал разговаривать с ними по человечески. И о чудо, они внимательно слушали и даже вставляли своё кар.
Несколько меньшее количество составляли галки. Они не придерживались такой стадной политики, как вороны, но отличались большей маневренностью, подвижностью, наглостью и бессовестностью. И у них репертуар был гораздо шире и богаче. Они даже подражали всем обитателям и пытались изобразить человеческие фразы. Похоже у них отсутствовало чувство страха. Некоторые из них могли запросто сесть на плечо или даже на голову. А самые извращённые могли незаметно устроиться у самого уха и в самый неподходящий момент так пронзительно крикнуть, что я вздрагивал. Они отлетали, садились недалеко и их рожи сияли радостью и удовольствием. После моего выражения в их адрес они сразу исчезали. Похоже понимали смысл непечатного сказанного. Любимая забава была, когда я катил тележку с грузом, непременно забраться в неё и ворчать всю дорогу, мол не достаточно плавно везёшь. И была среди галок одна особа, резко выделяющаяся среди других. Её окрас, чисто белый, без малейшего чёрного пятнышка, альбинос. Её ни кто не обижал, не клевал, не отбирал найденное вкусненькое. От неё старались держатся подальше. И она сама ни с кем не дружилась. Вела себя по сравнению с другими скромно. На мои попытки сблизиться, никак не реагировала. А так хотелось ей чем нибудь помочь.
Кроме ворон и галок жили вертихвостки (трясогузки) и ласточки. Их то чего сюда занесло? Эта мелкота всё время жалась поближе ко мне. Понятно, я брал кондитерские изделия с орехами, дробил их, садился на свой трон и смотрел, как они угощаются. Если ласточки вели себя примерно, то трясогузки непременно ходили по моим ногам. До сих пор с ностальгией вспоминаю их щекотные царапинки.
Но лето не вечно. Облетели листья, наступили холода и появился снег. Вставать приходилось раньше, до прихода работников надо было очистить от снега все самые ходовые дорожки. И уже в 5—20 утра я сидел в первом этого дня, трамвае. Только после этого мог заявиться на любимый объект-помойку. Первым делом растапливал печь. С удовлетворением воспринимал, как обитатели вылезали из всех щелей, рассаживались вокруг меня и печи. Погреться всем хочется. У всех обитателей появилось нижнее утеплённое бельё. Особенно нравились у ворон меховые штаны. В минуты моего отдыха мы беседовали на самые различные
