безумны сохранились,Так вот безумные они:
Куда безумны удалились
Безумные златые дни…
Что день безумный мне готовит?
Его мой взор безумный ловит.
В безумной мгле таится он,
Безумно прав судьбы закон:
Паду ль безумный я пронзенный,
Или безумная она
Минует…
После завершения воображаемой поэтической дуэли Александр Сергеевич и Михаил Юрьевич расходились с миром.
Лермонтов возвращался на Молчановку.
Пушкин же шел в дом Хитрово, где его за рукодельем поджидала жена – Наталья Николаевна Гончарова.
Дмитрий Александрович стоит перед этим старинным арбатским особняком и размышляет о том, сколь все-таки верно он написал о поэте в своем сочинении «Игра в чины»: «Александр Сергеевич Пушкин является гордостью русской и мировой литературы. В его произведениях нашли отражение мечты и чаяния русского народа. В своих произведениях он резко критиковал мерзости современного ему строя. Имя Пушкина будет вечно жить в сердцах благородного человечества».
За протокольным слогом, разумеется, скрываются неистовства и беснования, великие поэтические прозрения в Болдино и кутежи в Петербурге.
Романтическое безумие как причина или результат рефлексий, внутренних переживаний и самокопаний в стиле Федора Михайловича, которого Дмитрий Александрович навещает вслед за Пушкиным.
Подъезжает на трамвае к Мариинской больнице для бедных Московского воспитательного дома, что на Новой Божедомке (ул. Достоевского, 2), где в казенной квартире лекаря означенного выше лечебного учреждения и родился Федя.
Дмитрий Александрович подходит к ограде, за которой в закатном полумраке возвышается изваяние извиняющегося, как бы заглядывающего за угол Федора Михайловича работы лауреата двух Сталинских премий скульптора Сергея Меркурова.
Тут Достоевский словно вымучивает ответ на вопрос, как возможно такое, чтобы милого карапуза Федю, некогда прижимавшего к груди плюшевую игрушку, это румяное, ангелоподобное существо спустя годы привяжут к столбу на Семеновском плацу и зачитают приговор о «смертной казни расстрелянием», который, впрочем, в последний момент заменят наказанием в виде каторжных работ.
Вопрос как приглашение к рассуждению о том, что же происходит в жизни на самом деле и какое это имеет отношение к мечтаниям и авторскому вымыслу.
Когда ты скажем знаменит —
Быть знаменитым некрасиво
Но ежли ты не знаменит
То знаменитым быть не только
Желательно, но и красиво
Ведь красота – не результат
Твоей возможной знаменитости
Но знаменитость результат
Есть красота, а красота спасет!
А знаменитым быть, конечно, некрасиво
Когда уж ты знаменит
Дмитрий Александрович вполне допускает, что тогда, во время казни петрашевцев, Достоевского могли и не помиловать
